Дороги моря. Ольга Дехнель
Читать онлайн книгу.
окнах и чем-то напоминает мне старую и брошенную собаку. Мы возвращаем друг друга к жизни ценой титанических усилий с обеих сторон. Перемываем все, что можно перемыть, раскладываем вещи на новые места, точнее перемываю и раскладываю я, Дом же будто поворачивается ко мне новым, пыльным боком. Мне кажется я почти слышу его довольное урчание. Дом просыпается.
Мы все хотим крошечных вещей. И ему, наверное, было ничуть не менее одиноко, чем мне.
Два одиночества, мы находим друг друга. И становится легче.
Даже если нет больше ее шагов на кухне, Альбе спалось плохо, и она вставала рано, готовила завтраки, хотя ненавидела это делать. Включала музыку и негромко мурлыкала в такт. Но Альбы нет и от тишины мы с Домом почти оглохли.
День, проведенный в работе, берет меня измором, в постель я буквально валюсь, уверенная, что вот теперь – теперь я отключусь и это будет замечательная ночь без сновидений. Я ошибаюсь.
Вокруг стоит такая тишина, не слышно ни звука, ни шага – и мне бы этому обрадоваться, но тишина давит мне на уши и на грудь, лишний раз напоминает мне о том, что это теперь разновидность нормы. Это теперь навсегда. Всегда будет тихо, всегда будет пусто. Я внутренне сжимаюсь, обнимаю себя руками, силясь удержать грудную клетку от разрыва. Давление слишком сильное и мне не хватает воздуха.
Так тихо. Так жутко. Я слышу равномерные «тик-так» часов где-то в гостиной, но едва ли мне это помогает.
Тишина становится моим спутником, куда бы я ни пошла, тотальное одиночество и тотальная же тишина, они ходят за мной, наступают мне на пятки, кусают за лодыжки.
Так будет всегда. Так будет всегда.
Тик.
Альбы нет, на что ты в самом деле рассчитывала? На что ты рассчитывала, приезжая сюда? Найти очередную мертвую женщину? О, безусловно, она не была бы для тебя «очередной». На что ты рассчитывала? Что это эгоистично решит твои проблемы? Ты глупа, Скарлетт. А Альбы здесь нет. Это говорит только о том, что ты снова все делаешь не так.
Тик.
Но голоса и ощущения, темнота и тишина лезут в уши и в рот, пробираются в горло и ниже, ниже, забивая густым черным страхом трахею, спускаются к легким, они теперь будут жить там, сожмут, замажут, вытравят весь воздух.
Я силюсь сделать вдох, разорвать ощущение и черт возьми, это почти смешно.
Вот я, и мне двадцать восемь. Вот я, и я в очередной раз негромко вою в подушку, а паническая атака находит меня посреди ночи.
Тик.
Илая тоже нет, сказать тебе, почему так получается? Илая нет, потому что ты все делаешь не так, ты либо стараешься слишком сильно, либо стараешься недостаточно. Все ускользает из твоих хрупких ручонок: жизни, моменты, люди. Илая нет и больше не будет, ты не нужна Илаю. Но знаешь, что самое отвратительное? Он. О, он нужен тебе до сих пор.
Верните воздух. Я помню его лицо так, как будто это было вчера, как будто он продолжает случаться со мной и его лицо не может сделать со мной ничего, кроме того, что уже успело сотворить. Уходи, уходи, уходи, оставь меня. Но я помню крупный нос, помню темные кудрявые волосы,