Всегда бывает первый раз (сборник). Лариса Райт
Читать онлайн книгу.
лет назад – в Москве было холодно. Конечно, ничего удивительного. Осень на то и осень, чтобы люди мерзли, шмыгали носами и жаловались. На улице серо, сыро и слякотно, в домах промозгло, на душе погано. Натка никогда не причисляла себя к людям, на которых погода оказывает значительное влияние. Она могла плакать под палящим солнцем и смеяться под проливным дождем, но тогда думалось, что осеннее небо всеми своими тусклыми полутонами точно отражает ее настроение. А настроение было… В общем-то, его просто не было. А откуда взяться, если лежишь третью неделю в больнице, чувствуешь себя хуже некуда и не имеешь ни малейшего представления о том, когда же это закончится. Муж на работе, ребенок на полуфабрикатах, мама на седьмом небе от счастья, потому что у ее младшей дочери – Аленки (Наткиной сестры) – месяц назад родилась девочка. «Такая славненькая. Аккуратненькая! Ты просто не представляешь». – «Конечно, не представляю» – думала Натка, глядя в больничное окно. – У меня ведь нет Ниночки. Я ничего не знаю о детях. Тем более об Аленкиной малышке. А как я могу что-то знать, если торчу на казенных харчах уже двадцать дней? Нет, мне, конечно, звонят. И даже, наверное, беспокоятся. Подбадривают, как могут: «Все будет хорошо. Не унывай!» И про анализы спрашивают, и про температуру, но потом все равно умиляются: «А Аленкина Маруська ну до чего хороша! Такая куколка! Такое загляденье! Такая красавица!» Будто бы Ниночка урод или вот эта, другая кроха, которая борется за жизнь в ее, Наткином, животе. Ну когда же, когда все закончится?»
Потом Натка буквально извела себя, поедом съела за эти слова. Потому что все действительно закончилось. Два месяца борьбы, а итог – лужа крови, суета медперсонала, капельница, наркоз и сочувствующие глаза склонившегося над Наткой врача.
Андрей, конечно, тоже переживал. Но как-то недолго, неглубоко, непонятно для Натки. Через пару недель и вовсе сказал: «Ну было и было. Перешагнули и живем дальше. Некогда слезы лить». Ему действительно было некогда, а Натке хотелось искать и находить время для очередной порции рыданий. При дочери, конечно, держалась. Незачем ее волновать. Но без Ниночки позволяла себе расслабиться, сдавалась в плен грустным мыслям и с наслаждением плакала. Ей было хорошо. А мама возмущалась. Звонила и строго спрашивала:
– Опять?
– Снова, – с вызовом отвечала Натка.
– Наталка, ты не должна! У тебя прекрасная дочь. Подумай о ней!
– Вот, наверное, из-за того, что я так много о ней думала, все так и произошло. Мне надо было оставаться здесь, а не в больнице валяться.
– Что ты придумываешь?
– Ничего не придумываю. Ты же знаешь, я с ума сходила: накормлена ли, напоена, одета?
– По-моему, у нее есть отец. И бабушка, кстати, тоже.
– Да. Только у бабушки теперь появилась еще одна игрушка. И, кажется, любимая!
– Натка, – мама меняла менторский тон на снисходительный, – ну ты что, ревнуешь?
– Да, – заливалась слезами Натка.
– Дурочка ты моя, – ласково говорила мама, и мир снова обретал свои краски.
Но ненадолго.
– Мам,