Люблю я цепи синих гор,

      Когда, как южный метеор,

      Ярка без света и красна

      Всплывает из-за них луна,

      Царица лучших дум певца

      И лучший перл того венца,

      Которым свод небес порой

      Гордится, будто царь земной.

      На западе вечерний луч

      Еще горит на ребрах туч

      И уступить все медлит он

      Луне – угрюмый небосклон;

      Но скоро гаснет луч зари…

      Высоко месяц. Две иль три

      Младые тучки окружат

      Его сейчас… вот весь наряд,

      Которым белое чело

      Ему убрать позволено.

      Кто не знавал таких ночей

      В ущельях гор иль средь степей?

      Однажды при такой луне

      Я мчался на лихом коне

      В пространстве голубых долин,

      Как ветер, волен и один;

      Туманный месяц и меня,

      И гриву, и хребет коня

      Сребристым блеском осыпал;

      Я чувствовал, как конь дышал,

      Как он, ударивши ногой,

      Отбрасываем был землей;

      И я в чудесном забытьи

      Движенья сковывал свои,

      И с ним себя желал я слить,

      Чтоб этим бег наш ускорить;

      И долго так мой конь летел…

      И вкруг себя я поглядел:

      Все та же степь, все та ж луна:

      Свой взор ко мне склонив, она,

      Казалось, упрекала в том,

      Что человек с своим конем

      Хотел владычество степей

      В ту ночь оспоривать у ней!

      Я счастлив! – тайный яд течет в моей крови,

      Жестокая болезнь мне смертью угрожает!..

      Дай Бог, чтоб так случилось!.. ни любви,

      Ни мук умерший уж не знает;

      Шести досок жилец уединенный,

      Не зная ничего, оставленный, забвенный,

      Ни славы зов, ни голос твой

      Не возмутит надежный мой покой!..

      Я не унижусь пред тобою;

      Ни твой привет, ни твой укор

      Не властны над моей душою.

      Знай: мы чужие с этих пор.

      Ты позабыла: я свободы

      Для заблужденья не отдам;

      И так пожертвовал я годы

      Твоей улыбке и глазам,

      И так я слишком долго видел

      В тебе надежду юных дней

      И целый мир возненавидел,

      Чтобы тебя любить сильней.

      Как знать, быть может, те мгновенья,

      Что протекли у ног твоих,

      Я отнимал у вдохновенья!

      А чем ты заменила их?

      Быть может, мыслию небесной

      И силой духа убежден,

      Я дал бы миру дар чудесный,

      А мне за то бессмертье он?

      Зачем так нежно обещала

      Ты заменить его венец,

      Зачем ты не была сначала,

      Какою стала наконец!

      Я горд!.. прости! люби другого,

      Мечтай любовь найти в другом;

      Чего б то ни было земного

      Я