Среди невидимых пройди переплетений

      И бесконечности бессилье разорви,

      Скорей освободись от хаоса видений

      И снов, что рождены от демонов в крови.

      Я не боюсь причуд твоих непостоянства,

      Мне яства лучшие легко тебе подать –

      Питают пламень твой и ветер и пространство,

      Предчувствия мои попробуй оправдать!»

      …

      Я отзываюсь!.. Прочь из пропасти бездонной,

      Где руки мертвецов бессильные сплелись,

      Несет меня орел, всевластьем упоенный –

      Я им восхи́щена в полуденную высь!

      Лишь розу взяв, бегу… Стрелою пронзена я

      Насквозь!.. вот горсть шагов, возникнув в голове,

      Рассыпалась, бежит – вот башня, мне родная,

      Вот руки я тяну к холодной синеве!

      Семирамида, ты – отточенная спица,

      Стремись, безлюбая, в единственную цель!

      Лишь царства жаждает великая царица –

      Ему твой призрак злой – наисладчайший хмель.

      Не бойся пропасти! Внизу, в воздушной яме,

      Повис цветочный мост! Грозна я и горда!

      Владычествую я над теми муравьями,

      Дороги стрелами пускаю в города!

      Владения мои лежат звериной шкурой,

      Ее хозяин – лев – моей рукой убит,

      Но все скитается его тут призрак хмурый,

      И, смерть в себе нося, стада мои хранит.

      На солнцем залито́м застылая пороге

      Я сбросила с себя таинственный покров,

      И слабости своей впиваю я тревоги,

      И неба и земли двойной я слышу зов.

      О пир могущества, трезвейшая из оргий!

      Как паперть дымная из дальних крыш и рощ

      Пред зрительницей ниц пластается в восторге!

      Как подчиняется событий тайных мощь!

      Моя душа сейчас на этой кровле – дома!

      Каким величьем ей величие дано,

      Когда она, рукой невидимой ведома,

      В глуби меня самой отворит вдруг окно!

      Лазури жаждущий и славой упоенный

      Теней бесплотных ад с чутьем вполне земным,

      О грудь моя! Вбирай долины населенной

      Чуть влажный аромат и душ прохладных дым!

      Со смехом, солнце, вниз смотри на рой жужжащий!

      Там во всю мощь, без сна мой Вавилон поёт:

      Кувшинов слышен звон и ход телег скрипящий

      И жалобы камней на каменщика гнёт.

      Так пусть же страсть мою к суровым грозным храмам

      Пилы и долота стенанья утолят!

      Пусть толщу воздуха наполнят птичьим гамом,

      Пусть форму ей дадут и строго огранят!

      Рождается мой храм, встает между мирами

      Обета моего – меж равных равный – плод,

      Он к небу сам собой возносится волнами,

      Легко преодолев кипенье смутных вод.

      Народ бессмысленный, прикована к тебе я,

      Нуждаясь в тысячах трудолюбивых рук.

      Пусть в тысячах голов горит вражда плебея,

      Их хруста под пятой сколь сладок самый звук!

      Растоптанных рабов столь музыкален ропот,

      Их гнев,