Тропинки к паучьим гнездам. Андрей Хариг
Читать онлайн книгу.
огня. По спине с тяжелым хлюпаньем бился мешок с тем, что осталось от Шукшина. Я упал на землю и отполз за бугор. Ребята открыли огонь, прикрывая мое отступление.
Наконец лес! Я пересчитал свой отряд. Не считая двух проводников, нас осталось семеро. На мой вопросительный взгляд Костя поднял руку, и на его ладони холодно блеснул номерок с цепочкой.
– Тот… в пулеметном гнезде, – отрывисто произнес он. – Уже мертв.
– Вперед. – скомандовал я и в сердцах пнул ближайшего проводника стволом автомата в плечо. Тот послушно повернулся и быстро исчез за кустами. Мы двинулись в обратный путь под звуки выстрелов и тревожное завывание лагерной сирены вьетконговцев.
Я допил остывший кофе и встал, чтоб сварить себе свежий.
… Тишину и сумрак тропического леса оборвал властный шум реки и, как обычно бывает в тропиках, буйная растительность джунглей резко перешла в прибрежный песок Хыонга. Я, Костя и двое проводников, лежа в зарослях циперуса, внимательно шарили взглядом по всему побережью, высматривая места предполагаемой засады на этом и том берегах.
Хыонг мирно катил свои темные воды под разноголосое пение лягушек. И после ватной немоты джунглей это пение действовало на нервы и било по ушам, как угрожающее жужжание высоковольтного провода.
Теперь весь наш отряд состоял из четырех человек, и на моей шее висело семь железок, как напоминание о том, что пули, которые минули меня, все-таки нашли своих адресатов. Я не знал их имен. Я даже не перекинулся с ними парой слов. В нашей работе это было излишне, но я видел их самое сокровенное, приход чего каждый человек желает оттянуть насколько это возможно, прихода чего страшится и стесняется – я видел их смерть. Все они знали на что идут, их готовили к смерти, но каждый из них, умирая, цеплялся за жизнь с чисто животной силой, не признающей ни идеологий, ни рас. Смерть страшна и нелепа всегда. Она была страшна и тогда, когда, убегая от засады, взорвался на мине-лягушке один из ребят, и ему взрывом влепило его же кишками по лицу. И секунд пять не мог понять он, чьи же это внутренности медленно сползают по нему. Я видел его взгляд, в напрасной надежде пересчитывающий нас, его руки, судорожно сбивающие с лица обрывки кишок. Я слышал его предсмертный шепот, когда он, шаря руками в своем пустом нутре, взглянул в небо расширенными глазами и, обращаясь неизвестно к кому-то там, наверху, – спросил, не надеясь на отрицательный ответ, – «И все-таки это я?» – затих навсегда. Я видел, как тот паренек, с восточными чертами лица, так и не поняв, что стряслось, взрывной волной был насажен на торчащий сук дерева, и как жутко извивалось тело в бессознательном желании избавиться от этой гигантской булавки, проткнувшей его как бабочку.
Но, пожалуй, самое страшное для меня было то, что будет с ребятами после их смерти. Мы пытались скрыть тела, насколько это было возможно и хватало времени, но каждый из нас отдавал себе отчет о бесполезности своего труда. Тела ребят все равно найдут, а поскольку это только безымянные тела без документов,