Тропинки к паучьим гнездам. Андрей Хариг
Читать онлайн книгу.
не принято было искать ответы. Костю мне просто представил полковник Федосеев, так же, как и всех остальных. За Костей шел еще один офицер – жилистый сухопарый парень с восточными чертами лица. За ним еще один проводник-вьетнамец. За вьетнамцем – еще двое ГРУ-шников. За ними снова один проводник. И цепь замыкали, зорко присматриваясь к проводнику и окружающим джунглям, еще трое офицеров.
Такое построение каравана было не случайным, ведь местное население относилось к советским «спецам» так же недружелюбно, как и к штатовским. Всем было ясно, что на самом деле происходит элементарное деление зон влияния между двумя сверхдержавами. Именно поэтому мы тщательно следили за своими проводниками, пытаясь предугадать их малейшее отклонение от намеченного маршрута. Вьетнамцы прекрасно об этом знали… Знали и в тот момент, когда вешали на свои узкие спины аккуратные защитного цвета брезентовые рюкзачки, в каждом из которых находилось по полкило отборного тротила с запалом. Знали об этом и сейчас, когда бесшумно скользили под пологом тропического леса: три тени, несущие свои смерти на своих же плечах. Эта была наша гарантия, что нас обязательно выведут туда, куда нам надо. Посмей только кто-нибудь из вьетнамцев исчезнуть или побежать не в ту сторону, посмей только они привести нас в руки противника и тут же от нажатия дистанционного контакта, беспечно болтающегося на груди каждого из нас, взорвется рюкзачок – тот рюкзачок, который мы пожелаем взорвать. Это знали наши проводники, и это знали мы. Поэтому в бесшумной согласованности работали мы и вьетнамцы, поэтому так внимательно следили мы за рюкзачками – залогом нашего возвращения из этого ярко-зеленого ада…
Нас было восемь отлично подготовленных военспецов. Каждый из восьми представлял ценность уже сам по себе, и я прекрасно понимал, что, собирая нас в диверсионный отряд, командование ГРУ осознавало всю трудность возложенного на нас задания. Мы, оснащенные всем необходимым диверсионным оружием, должны были проникнуть в один из лагерей вьетнамцев, любой ценой взять захваченного в плен нашего человека и привести его «живого или мертвого» в дислоцированный на левом берегу Ха Янга лагерь. С нашей стороны потери при этом могли быть любые, и об этом знал каждый из нас восьмерых, знал с того момента, когда вместо документов, оставленных в сейфах ГРУ в Москве, нам выдали маленькие алюминиевые жетончики. Не было уже ни имен, ни фамилий. Было только восемь шестизначных номеров, бесшумно пробирающихся в чаще леса. Мы могли и не возвратиться, но жетончик, аккуратно снятый с трупа, должен был после операции лечь на стол полковника Федосеева. По числу бесхозных жетонов определялось число извещений о гибели при исполнении «интернационального долга». Последняя услуга, которую должен был оказать каждый, это жетон погибшего товарища на твоей шее, болтающийся рядом с твоим собственным. Об этом знали все восемь офицеров, об этом напоминали нам наши жетоны, пока что висевшие каждый на своем месте.
Но лицо человека, ради которого мы рисковали собой, знал только я – командир группы. И только я знал, что это – заместитель министра