Московские тайны: дворцы, усадьбы, судьбы. Нина Молева
Читать онлайн книгу.
новую роль, оно должно было создаваться художниками, думающими и понимающими, а не просто исполнителями. Поэтому, несмотря на острую нужду в живописцах под Азовом и в Воронеже, где создавался флот и украшались первые корабли, под Нарвой и Нотебургом, где нужно было поновлять и писать заново горевшие в огне сражений полковые знамена, Петр держал Чоглокова в Москве. Здесь нет ни одного «Триумфа», который бы создавался без участия живописца, нет ни одной иллюминации, которую бы он не рисовал.
Что же касается Сухаревой башни, то ее история, как известно, складывается из двух совершенно самостоятельных частей. В первом своем варианте башня была построена в 1692–1695 годах. Затем, когда Петру понадобилось помещение для математических школ, он распорядился о надстройке. Именно тогда Сухарева башня приобрела второй этаж и собственно башню с курантами, делавшую ее такой похожей на стены Кремля. В первом случае никаких свидетельств об участии Чоглокова не удалось найти, во втором – он был, несомненно, единственным руководителем строительства и, значит, собственно архитектором.
Есть достаточное основание считать, что именно в этом промежутке времени М. Чоглоков принял участие в так называемом Великом посольстве вместе с Петром, скрывавшимся под видом «десятника Михайлова». Там он мог приобрести необходимые навыки в строительном деле, которые позволят Петру сразу же по возвращении в Россию поручить М. Чоглокову две ответственные московские стройки.
Шведская война помешала строительству Арсенала. В 1706 году, когда огромное здание едва поднялось выше фундаментов, он было приостановлено. После возобновления работ Кшиштоф Конратович остался один: Чоглокова уже не было в живых.
Архивные документы позволяют восстановить, чем занимался Конратович в эти годы: работал в Петербурге, строил Александрово-Невский монастырь – лавру. Петр имел возможность удостовериться в знаниях польского мастера. Поэтому, когда в 1722 году возобновляется строительство Арсенала, новый договор с Конратовичем предусматривает для него в пять раз увеличенное жалованье. Да и именовать в документах его начинают архитектором.
И любопытная деталь: уже оконченное вчерне и оштукатуренное здание Арсенала Конратович предлагает расписать колоннами, перевитыми виноградом. Такого приема и мотива не знала ни Польша, ни Саксония. Вообще он чужд стилю барокко, влияние которого заметно сказалось на архитектуре Арсенала, зато этот прием широко применялся в гражданских зданиях на Руси XVIII века. В предложении Конратовича могли сказать свое слово впечатления от русской архитектуры, но могло ожить и воспоминание о замыслах Чоглокова, который, как живописец, особенно охотно обращался к приему росписи.
«Дабы стало уроком потомкам нашим…»
Первый салют в честь побед русского оружия. Первая иллюминация. И первый фейерверк – знаменитые, так поражавшие воображение иностранцев «огни победных викторий». 1696 год. Москва. Место действия – Замоскворечье.