Русское дворянство дробилось на группы в зависимости от возраста, места жительства, национальности, происхождения, материального положения, рода занятий и т. д. Каждая группа определяла свое отношение к дуэли и отдельным ее видам и формам. Соответственно, и некоторые формы дуэли или элементы ритуала приобретали значение преимущественной принадлежности к тому или иному кругу или слою общества.

      Дуэль считалась приличествующей в первую очередь молодежи. В XVIII и первой половине XIX века поведение человека диктовалось его возрастом в значительно большей степени, чем теперь. Жизнь каждого человека разделялась на несколько возрастных периодов, и каждому из них были присущи какие-то характерные типы поведения. В начале 1831 года Пушкин писал: «Я женат. Женат – или почти. <…> Молодость моя прошла шумно и бесплодно. До сих пор я жил иначе, как обыкновенно люди живут. Счастья мне не было. Il n’est de bonheur que dans les voies communes[5]. Мне за 30 лет. В тридцать лет люди обыкновенно женятся – я поступаю как люди и, вероятно, не буду в том раскаиваться» [152, т. 10, с. 338]. Соответствие поведения возрасту было той «проторенной дорогой», на которой – Пушкин цитирует Шатобриана – «можно найти счастье», и ключом к пониманию внутренней сути тех или иных поступков.

      Связь между возрастом и поведением была достаточно тесной, и образовывалась обратная зависимость: своим поведением человек мог продлить тот или иной возрастной период («остаться юным до самой старости»), «остановить» время или «обогнать» его.

      Дуэль была атрибутом молодости. Это могло оценочно осознаваться и со знаком «плюс» (в духе «gaudeamus igitur»[6] или «тряхнем стариной», «мы тоже были молоды»), и со знаком «минус» («мальчишество», «занятие для юнцов» и т. п.).

      Молодежное поведение – это поведение холостяцкое. Только в молодости,