Почему у собаки чау-чау синий язык. Виталий Мелик-Карамов

Читать онлайн книгу.

Почему у собаки чау-чау синий язык - Виталий Мелик-Карамов


Скачать книгу
Шпеер, личный архитектор фюрера. Недостроенный Дворец юстиции должен был стать местом для суда над врагами рейха. Друг даже показал в центре несуществующего зала вырытую и забетонированную яму метр на метр и глубиной в пару метров, где, как предполагалось, должен был сидеть наш генералиссимус, закрытый пуленепробиваемым стеклом, а немцы-победители – ходить по нему в любую сторону.

      Моего друга звали Славой О. Сохраню его имя в секрете, хотя не факт, что он учился в ГДР под своей подлинной фамилией. Он оставил мне для дальнейшего общения свой домашний адрес в Подмосковье. Позже я узнал, что по соседству располагается база спецназа Главного разведуправления, и, вероятно, Слава О. не зря долбил немецкий язык, да и выглядел он, как с рекламы гитлерюгенда. Слава О. отправился домой на каникулы, пока я еще катался по ГДР, и купил мне в Москве невероятно дефицитный билет на самолет в Адлер. Сразу по возвращении с практики я должен был лететь к Лене (тогда еще пятнадцатилетней, чистая статья за совращение несовершеннолетней). Она с неродной прабабушкой Викторией Францевной отдыхала у знакомых, естественно, не ее, а бабы Вити, в абхазском курортном поселке Леселидзе и уже сообщила мне, что сняла для меня по соседству угол.

      Последнее, чем удивила меня ГДР, – это остановкой у действующего собора между Эрфуртом и Дрезденом. Будущий немецкий архитектор с подковыркой предложил мне определить век, когда было сделано огромное мраморное черное распятие внутри храма. Я, не задумываясь, сказал, что при Гитлере. Монументальная схожесть двух тоталитарных режимов видна была, что называется, невооруженным глазом.

      В день, когда я вернулся в Москву, объявили холерный карантин на юге страны. И мне ничего не оставалось, как сдать с таким трудом добытый Славой О. билет. От Лены и Абхазии я был отрезан. Саша слонялся по Москве, брошенный Эльмирой. Через бакинских друзей я узнал, что она опять поехала в Пярну. И мы решили отправиться туда же, поскольку холера Прибалтику не затронула.

      – Заодно на берегу моря напишем сценарий, – сказал Зегаль.

* * *

      Воскресным ранним вечером, за пару дней до отъезда, на пустых «динамовских» кортах на Петровке мы с Сашей изображали, что играем в теннис. Наш теннисный педагог, легендарный тренер Нина Николаевна Лео, вероятно, как и все нормальные люди, уехала за город. То, что Нина Николаевна – легенда отечественного тенниса, я узнал гораздо позже.

      Неожиданно на балконе-балюстраде, который выходил прямо на площадки и служил своеобразной трибуной, появился рыжий Юрка с тремя девицами. Мы перестали пинать мячик «Ленинград» со стертой благородной белой ворсистой поверхностью до уровня серой жесткой небритости. Юрка, задыхаясь от гордости, объявил, благо мы носились на первом корте под балконом:

      – Познакомьтесь. Это студентки из Швеции, они приехали изучать русскую литературу.

      Мы перестали делать вид, что умеем играть в теннис, и замерли около сетки от Юркиного нахальства. Шведки сияли так,


Скачать книгу