Миллениум. Вера Сытник
Читать онлайн книгу.
поработать истопником в железнодорожной кочегарке, Жора не находил авторитетов среди своих сокурсников, бывших младше его на несколько лет; неудивительно, что он пытался всех учить. Он обладал хорошей памятью и часто её демонстрировал, с лёгкостью цитируя отдельные фрагменты из художественных текстов и стихи. Но когда Жора находился «под парами», память нередко подводила его. Собственно, именно это обстоятельство – небольшие провалы в памяти, сделало возможным их с Марией знакомство.
Как-то, будучи подшофе, перепутав этажи общежития, Жора забрёл в нашу компанию. Мы тотчас примолкли, во все глаза разглядывая богему и сдвигаясь таким образом, чтобы Жора смог уместиться на краю тумбочки, где уже сидела Маша, тихонько покуривающая чужие сигареты и попивающая красное вино. После небольшой паузы разговор за столом продолжился. Спор шёл не о литературе, но о любви. О том, что она есть такое и как её распознать в суете жизни. Все громко кричали, представляя себя искушёнными нигилистами и горячо доказывая друг другу, что любовь – не что иное, как сплошной обман, за которым не стоит и гнаться, гораздо лучше удовлетвориться короткой влюблённостью, зная, что никто никому не обязан.
– Ха! – окинув публику насмешливым взглядом, громко сказал Жора. – Друзья мои, вы рассуждаете не как филологи. Разве вы не заметили ещё, что вся литература возникла из необходимости выразить любовные чувства? И только! Что-то иное ей не интересно. Всё остальное – как приложение к любви. Факт. И разве вы не поняли, что за любовью гнаться не стоит, она сама вас настигнет, когда ей вздумается. Не так ли?
Кто-то в ответ кивнул головой, а кто-то многозначительно хмыкнул и спросил:
– А вас уже… настигла?
– Увы, я такой же, как все, не умею любить, – ответил Жора, наливая себе вина. – Посмотрите на нас, оглянитесь! Невыразимая скука кругом! Вечно торопимся, заменяя любовь инстинктом. Думаем, что она должна блистать золотым опереньем, не понимая, что ей идут и лохмотья… Влюбляемся, бросаем своих любимых, соблазняемся на мишуру, потому что не верим. Себе в первую очередь. Да… А ведь ещё древние греки говорили на этот счёт… – Тут Жора слегка задумался, припоминая, что же в этом случае говорили греки, и с умным видом произнёс: – Amata nobis… amata… nobis…
Он замолчал, уставившись стеклянным взглядом в потолок.
– Amata nobis qvantum amabitur nulla, – писклявым от волнения голосом подсказала Мария. Глядя куда-то в середину стола, она быстро, бесстрастно перевела: – Возлюбленная нами, как никакая другая возлюблена не будет. – И громко пыхнула, выпустив изо рта дым.
– Ну, – сказал Жора, делая серьёзным лицо, – точно. – Кивнул головой и стал искать, кто это сказал.
– Вы читаете Бунина, барышня? – спросил он, удивлённо поворачиваясь на слабый писк Марии.
– «Тёмные аллеи» в основном. Это должно быть странно, не правда ли? – с иронией в голосе ответила ему Маша, справившись с волнением.
– Не по программе. А вы знаете, что Бунин написал