Ветвь Долгорукого. Николай Ильинский
Читать онлайн книгу.
кто-то еще… Последнего я даже сам видел, внук этого Олега Святославича, Святослав Всеволодович… Он умер, а когда мы с отцом уходили сюда, на Святую землю, князя-то у нас и не было… Кто-то из Чернигова правил…
– У вас из Чернигова, а у нас из Киева… Псковичам это зело не нравилось!.. Мой дед Всеслав воевал с Киевом… Знаешь, почему моего деда Всеслава Чародеем называли?
– Нет, – чувствовал Олекса, как у него покраснели щеки, как горят уши: что ни спроси – плохо или совсем не знает: стыдно!
– Тогда слушай, пока монастырская братия молится, расскажу…
И Давид Святославич с упоением не только этому еще сопливому пареньку с Десны, а всей библейской пустыне стал рассказывать о своей родословной, о славном Всеславе Чародее, его схватках с литовцами, которые внезапно из лесов на конях с длинными копьями налетали на пограничные русские поселения, грабили их и вновь трусливо прятались в лесных чащобах – попрубуй найди и отомсти! С горечью вспоминали в Полоцке битву на Немиге и не столько поражение полочан, сколько коварство киевлян, предательски захвативших в плен Всеслава, его темницу в Киеве и восхождение на престол великого князя.
– Люди видели сегодня Всеслава с отрядом в одном месте, а наутро его видят уже за сотню поприщ в другом месте… Удивлялись! – с откровенным восхищением говорил князь, не глядя на Олексу, а словно перед ним было множество народа. – Говорили: Всеслав превращался в волка и отряд вслед за ним, потому-то за ночь преодолевал большие расстояния… Из Киева выезжал при заходе солнца, а до восхода, петухи еще не успевали прокукарекать, он был уже в Тмутаракани… Нет, я уважаю киевских князей, Мономах мой дед родной, хотя Всеслав, что бы ни говорила Ефросинья, мне ближе и дороже, – продолжал Давид Святославич, а вот Мстислав, родной брат моей матери Софии… Что тут можно сказать: выслал моего отца Саятослава Всеславича в Константинополь, вслед за ним уехала и моя мать, дочь Мономаха… Выслал за то, что не пошли полочане в очередной поход против половцев: степь, мол, от нас далеко, а у вас она под боком – сами управляйтесь… Виноваты? Разумеется. Русь надо оберегать, она у нас одна, но и наказание слишком уж жестокое, не правда ли?
– Правда, – машинально ответил Олекса, хотя не разбирался в сложившейся тогда обстановке и взаимоотношениях между Киевом и Полоцком.
– По пути сюда мы на длительное время задержались в Царьграде, – сбавив эмоциональный накал, уже более спокойно продолжал князь, – знакомила нас с городом Евпраксия, она, тогда еще Звенислава Борисовна, была сослана сюда с семьей великим князем Мстиславом… Потом вернулась, приняла схиму… Побывали мы в храме Софии – чудо! Ходили на кладбище, отыскали могилу моей матери Софии Владимировны, отслужили панихиду, а могилы отца там нет… После изгнания из родного Полоцка он служил в армии Византии, сражался с турками-сельджуками и погиб, смыл свой грех, что не пошел тогда на кипчаков… Где похоронен – неизвестно… Земля ему пухом! – Давид Святославич трижды перекрестился, негромко