В тренде наш идиотизм. Часть II. Феликс. Лука А. Мейте
Читать онлайн книгу.
дискриминации женщин.
– Для глацемов не бредово. Хотя инфернумским именам такой формат вряд ли подойдет, – нехотя согласился отец. Он-то до сих пор в паспорте значился как Константин Янович Кечменвальдек, хотя почти полжизни имеет инфернумское гражданство.
– Феликс Константинович? – покосился на меня друг.
– Феликс Константин по всем документам, и хрен ты это оспоришь, Элизей Александэрович, – усмехнулся я.
– Какой кошмар, – покачал головой Клемэнт. – Константин Люцикьянович?
– Если по документам, то Янович, – поправил отец.
– А почему?
– Потому что нет такого имени в природе – Люцикьян. Мои бабка с дедом прикололись и соединили два самых распространенных имени в Оцидитглацеме – Люциан и Лукьян. А так как имя ни туда и ни сюда, решили, что отчество от него будет Янович.
– А почему не Лукьянович? – недоумевал Элайз.
– Да хрен его, собственно, знает, это решили еще при рождении моего брата, – рассмеялся отец. – Наверное, чтобы просто короче было. И так, знаешь ли, не везде это богатство помещается.
Клемэнт какое-то время помолчал, переваривая информацию, а потом, к нашей радости, не замолк, а, наоборот, принялся перебирать всех подряд.
– Александр Викторович?
– Более глацемское созвучие трудно даже вообразить, – усмехнулся отец.
– Пап, а как у Лукьяна отца звали? – спросил я, решив помочь другу не перестать говорить.
– Властимир.
– Лукьян Властимирович?
– Есть в этом нотка аристократизма, – оценил Элайз. – А у Артория?
– Франсуаз.
– Арторий Франсуазович? – меня это очень развеселило. – Я валяюсь.
– Я же говорю, инфернумским именам это не подходит, – улыбнулся отец, свернув с главной дороги на парковку. – К слову, в Оцидитглацеме нет имени Арторий, есть Артур. Так же, как Элайз для них Элизей. Да чего далеко ходить, Виктор и Викто́р, Алекс, Александр и Александэр – это все разные имена.
– Я и Элайз, и Элизей, и Элай, и порой и вовсе Елисей. Так что… – друг пожал плечами. Он постоянно встречался с коверканием своего имени, потому что, как и у моего деда, имени друга в природе тоже нет. – А, еще спьяну бываю Элайджей.
– Пап, а кто меня назвал? – спросил я, призадумавшись. Для нашего времени у меня довольно редкое имя. За всю жизнь сколько я народу повидал, ни одного тезку так и не встретил.
– Твоя мама, – ответил отец, припарковавшись у старой театральной студии. – Она всегда хотела если сына, то Феликса, если дочку, то Веро́нику.
– Именно Веро́нику, не Верони́ку? – усмехнулся я, выйдя из машины.
– Вы в какие-то ненужные дебри полезли, если честно, – отец только развел руками. – Все страны сейчас – смешение этники. Приписывать имена национальностям не очень-то актуально.
– Но что-то в Оцидитглацеме ни одного Мухаммеда не встретишь, – заметил я.
– В Оцидитглацеме вообще одни Яны, Жаны, Лукьяны да