Вокруг, на небольшом лысом островке, высунувшемся посреди черной глади озера, никого не видно, только слева одиноко торчит угол разрушенного строения. Но я чувствую – рядом кто-то есть!

      Прижавшись к холодной влажной земле, я внимательно осматриваюсь, слегка приподняв голову.

      От воды поднимается редкий белесый туман и, скручиваясь, длинными спиралями стягивается над поверхностью островка, постепенно накрывая его плотным сырым одеялом. Неясный свет сочится с пасмурного неба, вязнет в сплошной серой пелене. В сгустившихся сумерках быстро растворяются очертания островка, сливаясь с близкой водой.

      Подобравшись ко мне метров на двадцать- двадцать пять, туман еще больше уплотняется и, образуя вокруг меня небольшую площадку, за края которой он почему-то не перетекает, поднимается вверх клубящимися лохматыми стенами.

      Я оказываюсь как бы на дне огромного пустого колодца, куда кроме меня попадает и угол каменной развалюхи. Все это происходит в полной тишине, но не так, как это бывает где-нибудь на природе, когда воздух весь заполнен звуками, а мне словно закладывает уши.

      Бесконечно долгое, обдирающее сердце ожидание опасности внезапно кончается. Впереди на самой границе моего «колодца», где обрывается круг его лысого дна, из тумана просовывается бесформенная черная голова.

      Я сильно зажмуриваюсь, в надежде, что она пропадет. Вместо этого рядом с ней появляются еще несколько черных существ – я бы посчитал их воронами, но что-то мешает мне сделать это! Глаза у них затянуты мутной пленкой, и они слепо водят из стороны в сторону длинными клювами, словно пытаясь отыскать кого-то. И, похоже, я знаю, кого…

      Выдвинувшись из клубящейся стены тумана еще сильнее, черные птицы вдруг разом устремляют на меня острия своих изогнутых носов-клювов. Беззвучно каркая, клювы