Польский бунт. Екатерина Глаголева
Читать онлайн книгу.
и вывести оттуда русские войска, иначе ему не успокоить народ. И вот прошёл уже час, а бой всё не прекращается…
Гагарин томился тревогой за жену. Зачем она приехала к нему – беременная, с двумя старшими детьми? Что теперь с ними будет?.. Впрочем, кто же мог предугадать… Пашенька любила его всей душой, как и он ее; ему, своему супругу, сосватанному родителями, она отдалась со всем пылом нерастраченных чувств, разукрасив его образ яркими мечтами, которым предавалась во время полумонастырского житья в Смольном институте. Ей было двадцать три года, когда они обвенчались, ему – двадцать восемь. Сыновья Федор и Василий родились один за другим; потом началась новая война с турками. Вырвавшись в отпуск, Гагарин птицей полетел в Петербург – и в положенный срок родилась Верочка… Война всё не кончалась, и Пашенька не выдержала – приехала к нему в Яссы, по холодной, пустой, безлюдной молдавской степи, ночуя в кибитке и согреваясь лишь своею пылкой, неугасимой любовью. Роды ничуть не повредили ее стройной фигуре; своей красотой княгиня Гагарина затмила даже Софию де Витт – первую одалиску в гареме светлейшего. Потёмкин, не знавший отказов, сразу положил на неё свой единственный глаз; Пашенька отвесила ему звонкую пощечину. И тотчас испугалась своей храбрости, не за себя – за мужа. Разве можно забыть эту сцену в низенькой молдавской хате, крытой камышом, с домоткаными половиками на земляном полу: он рвался вызвать светлейшего на дуэль; она удерживала его за руки, просила, умоляла… Каким влажным блеском сияли её темные глаза!.. Какой неистовой и нежной она была!.. Потёмкин вскоре умер; война закончилась; в урочное время родилась Наденька. Любочка последовала за ней год спустя, а когда Пашенька поняла, что снова в положении, полк Гагарина перебросили в Варшаву, и жена, убоявшись новой долгой разлуки, проделала вслед за ним тот же путь в длинном семейном рыдване… И вот теперь он здесь, строит в боевой порядок солдат на Свентокрыжской, а она там, одна, без защиты, и под ее окнами бродит разъяренная чернь! Совсем как во время пугачевского бунта двадцать лет назад…
Сибирцев было тысячи четыре, и Милашевич не сомневался в том, что отразит натиск дзялынцев, шедших из Мокотова, поскольку тех было не больше шести сотен. Офицера, присланного генералом Гауманом с уверениями в том, будто полк идет в Замок по велению короля, чтобы подавить восстание в городе, он велел арестовать: это была явная ложь. К тому же Милашевич получил письменный приказ Игельстрёма не пропускать полк Дзялынского. Этот приказ он показал и Станиславу Мокроновскому, королевскому камергеру, прискакавшему из Замка. Две пушки нацелили жерлами на улицу Новый свет – и вовремя: там как раз показалась колонна в темно-синих мундирах. Третья просьба их пропустить также была встречена отказом. Сбросив маску, поляки дали залп; русские в ответ выстрелили картечью. Когда развеялся дым, вся улица была усеяна трупами, но тут справа, со стороны Саксонской площади и Конского торга, показался другой отряд дзялынцев, за которым валила толпа мастеровых