Ездили в Ливингстон[15], видели плавающих в реке крокодилов и бегемотов. Пока ехали на поезде, я купила резные деревянные фигурки животных, которые за три-шесть пенсов нам предлагала на разных станциях местная детвора. Статуэтки были очень красивые. У меня по сей день сохранилось несколько поделок из мягкого дерева с узорами, выжженными, кажется, раскаленной кочергой: антилопы, жирафы, бегемоты, зебры – простые, грубой работы, но по-своему изящные и очаровательные.

      Ездили мы и в Йоханнесбург, который я не помню вовсе, в Преторию, где мне запомнились Здания Союза[16] из золотистого песчаника, потом в Дурбан, где нас ожидало разочарование, поскольку плавать приходилось в месте, отгороженном от открытого моря сетью. Пожалуй, больше всего в Капской провинции мне понравилось купание. Всякий раз, как нам удавалось улучить время – точнее, когда это удавалось Арчи, – мы садились на поезд, ехали в Муизенберг[17], брали доски и занимались серфингом. Доски для серфинга в Южной Африке делали из легкого тонкого дерева, носить их было не тяжело, и можно было быстро наловчиться кататься на волнах. Если доска зарывалась в песок, бывало больно, но в целом оказалось, что серфинг – это просто и очень увлекательно. Мы устраивали пикники среди дюн. Мне запомнились прекрасные цветы, в особенности у дома епископа и у дворца, куда нас, кажется, пригласили на прием. Там был красный сад и голубой сад с длинными голубыми цветами. Особенно красив был голубой сад, весь усаженный плюмбаго[18].

      Денег в Южной Африке мы почти не тратили, что, разумеется, не могло не радовать. Правительство оплачивало нам почти все гостиницы и проезд по железным дорогам, так что только наша личная поездка к водопаду Виктория ввела нас в серьезные расходы.

      6 февраля [понедельник]