140

      К тому же побуждает спорное, но любопытное наблюдение уже цитированного выше Пьера Паскаля (однофамильца великого философа и математика), известного французского слависта прошлого века, настаивавшего на известном сходстве между янсенистами и старообрядцами. «Они [янсенисты], – писал Паскаль, – как братья похожи на наших ригористов из Москвы, на наших будущих староверов: этот Сен-Киран, который совершает свои моления на ужасном морозе, “всегда босиком и с голыми ногами”; эти почти непрерывные земные поклоны, эти слезные молитвы, эти безжалостные эпитимьи, это убеждение в ненужности знания, “которое, как бы возвышенно оно ни было (даже богословие), только вредит человеку, который не пребывает в вере и любви”; этот трепет перед грозным Богом, более напоминающим Иегову, чем евангельского доброго Пастыря; это одноголосное пение без украшений и собственно музыки; эта рукопашная схватка с демонами и это ощущение постоянно присутствующего Провидения, обнаруживающего Себя в чудесах; это горделивое превозношение христианской совести надчеловеческой немощью, – все эти черты обнаруживаются точно так же и в далекой Московии. Другие соотносили свои требования с возможностями большинства. Ради него они принимали мир таким, каков он есть, с его опасностями и красотой, с его искусством, литературой, театром, политикой, – они входили в него в надежде обрести путь к большинству: здесь в центре этого движения стояли иезуиты, но не только они одни, а и святой Винсент де Поль, и служанки Богородицы [les filles Notre-Dame], наследницы святого Франсуа Сальского. Там это были Никон и его