Они молчали.

      Петров, зайдя в комнату, быстро подошел к окну и встал так, словно собирался отбиваться. Журналист присел на стул и открыл ноутбук, делая вид, что ищет нужное… Ничего не искал, кружил курсором по пустому экрану.

      – А вы писатель?

      Журналист поднял голову.

      – Журналист… А что?

      – Да так, история одна есть. Можно из нее рассказ сделать. Хотите? Только вместе писать будем… Я бы сам написал, просто русский язык не люблю.

      Журналист подвинул холодными руками стул.

      – Сядешь?

      – Не. В общем, такое… Кактусы – это такие инопланетяне, которые понемногу колонизируют Землю, – помолчал. – Возражений не вызывает?

      – Пока нет.

      – Иголки – антенны, через которые они общаются друг с другом и со своей цивилизацией.

      Журналист кивнул.

      – Они проникают в доверие к землянам, – Петров прошелся по комнате. – Поселяются у них в домах, на окнах. Земляне, конечно, относятся к ним сначала с недоверием, из-за колючек. Но кактусы на это научились цвести. Имитировать цветы, в общем. Это понятно?

      – В целом, – журналист открыл на экране новое окно. «Кактусы…»

      – Будете записывать?.. Валяйте. Постепенно кактусы начинают навязывать землянам свою психологию. То революция, то диктатура, то капитализм, то еще какая-то хрень… «Хрень» не пишите…

      Журналист снова кивнул.

      – А всё, главное, через колючки. Человек укололся – пожалуйста, импульс. Но земляне-то тоже не дураки. Смотрят, что-то не то. Цивилизация их не туда катится. Сначала думали – евреи, потом – черные маги; оп! а это кактусы. Запене… ленговали их сигналы, короче. Ученым – Нобелевскую, а сами кактусы… – Петров вздохнул.

      – Под корень?

      – Типа того. Апокалипсис, как выражается отец Геннадий. Но не всех. Писатели подняли шум, которые в газетах…

      – Журналисты…

      – Ну да. И эти, которые за деревья борются. Пусть, типа, инопланетяне, но хоть немного надо сохранить, правильно? Для природы. Те кактусы, которые спасли, устроили им вроде приюта. Колючки только подбрили, чтобы могли между собой общаться, а на людей воздействовать – нет. Ну вот. А в этом приюте…

      Петров замолчал.

      – И что в приюте? – Журналист оторвал глаза от экрана.

      – Так я всё и рассказал! Вместо меня всё опубликуете, еще под своим именем.

      Журналист поднялся.

      – Я готов, – голос его звучал глухо, – чтобы это всё вышло под твоим именем. Только под твоим. Как тебя зовут?

      – Петров.

      – Это фамилия. И не настоящая.

      – В смысле – не настоящая? Есть такая фамилия!

      Петров снова занял позицию у окна.

      – Есть, – журналист подошел к нему, положил руку на подоконник. – Только у тебя должна быть другая.

      Петров опустил глаза. Журналист осторожно провел ладонью по его мятой рубашке.

      – Можно теперь я тебе расскажу историю… Только не про кактусы.