Мне нынче что-то не рифмуется,

      И муза бедная волнуется,

      Переживает за меня.

      Она ведь знает, что ни дня

      Я не живу без строк рифмованных

      И без тетрадей разлинованных,

      И что-то шепчет-шепчет мне.

      А мне охота в тишине

      Побыть сегодня. Муза милая,

      Не обижайся, легкокрылая.

      Побудь сегодня в отпуску

      И прогуляйся по леску.

      Вдруг тишина благословенная

      Откроет нечто сокровенное

      Про боль и счастье, и тоску.

      Что делать, чтоб не принимать

      Всё близко к сердцу?

      Какую надо закрывать

      Плотнее дверцу?

      Куда не следует ходить

      И с кем водиться?

      Детей не следует родить?

      Самой родиться?

      – Привет! Что слышно? Как дела?

      – Вот слышен ветер за окошком,

      Который шарит по дорожкам.

      Вот клён, раздетый до гола,

      Под ветром жалобно скрипит.

      Вот крыльями ворона машет,

      Вот жухлый лист на ветке пляшет,

      И дождик всё это кропит.

      Вот день почти что пролетел.

      Пожалуй, всё из важных дел.

      О, как мне «я» дышать мешает!

      То смысла здравого лишает,

      То мрачно шутит, то нудит,

      То строки слабые родит,

      То слёзы крупные роняет.

      Короче, всё мне заслоняет

      И не уходит от меня

      Ни ночью, ни средь бела дня.

      Уже все годы пролетели,

      А как оно на самом деле

      Я до сих пор не поняла.

      Уже все силы извела,

      Уже почти дошла до края,

      А что такое явь земная

      Понять я так и не смогла.

      С какого ни зайду угла

      И где ни встану: выше, ниже —

      Я всё равно себя лишь вижу.

      Об осени пишут в миноре.

      Мол, света и лета конец —

      Досада и чуть ли не горе

      Для жаждущих счастья сердец.

      Мол, боязно листьям до дрожи

      Кружиться в осеннем луче.

      И я ведь как будто про то же,

      Но только в мажорном ключе.

      Лист падает, я поднимаюсь,

      Он – долу, а я вот – горе’.

      Проснусь и тотчас принимаюсь

      Писать о счастливой поре.

      А боль – она дана нам за

      Возможность видеть то и это,

      Возможность дотянуть до лета,

      Где вместо крыши – бирюза.

      А боль – есть регулярный взнос,

      Вернее, что-то вроде взноса,

      Который здесь взимают с носа.

      Ведь мы живём в долине слёз.

      Хоть временами в горле ком,

      Ищу кому бы за бессмертье

      Шальную