Три родины. Сергей Салтыков
Читать онлайн книгу.
свои неотложные мероприятия одновременно выполняли урологи, травматологи, кардиологи, их помощники и многочисленные лаборанты. Сложные операции затягивались на долгие часы. Наши нейрохирурги, единственные из всех, могли оперировать сидя. В эти минуты, особенно если на столе находился доставленный с улицы бродяга, без роду и племени, а характер полученных им травм тянул на «несовместимые с жизнью», меня постоянно одолевали мысли о целесообразности и разумности происходящего. Что будет, если сейчас начнется массовое поступление других тяжелых пострадавших? Как во время недавнего обрушения строительных лесов на обкоме партии. Вторая операционная тоже была занята сложной операцией с подобным пациентом. Явно, не хватит ни профессиональных, ни материальных ресурсов. Конечно, подключатся другие операционные и другие специалисты, часть потока перенаправят в областную больницу. Но все равно, драгоценное и невосполнимое время будет потеряно.
Меня очень удручали и расстраивали смерти во время операции. Особенно, когда после многочасовой и напряженной борьбы за жизнь, бригаде высококвалифицированных и самоотверженных профессионалов приходилось констатировать смерть молодых пациентов. Ни в чем не повинных, полных сил и планов на будущее, нормальных и порядочных людей. Я уже давно заметил, что при всех равных условиях, чаще выживают, быстрее и эффективнее восстанавливаются социально бесполезные, с явно преобладающими негативными личностными качествами, пострадавшие. Я пытался понять, почему в жизни происходит именно так. На эти вопросы ни у кого не было ответов.
Закончив с обязательными функциями в оперблоке, в свободные от операций промежутки дежурства, я пропадал в отделении. Обстановка в палатах, особенно занятых недавно прооперированными больными, больше напоминала военный госпиталь на передовой. Большинство пациентов были лежачими, находившимися в послеоперационной коме, или обездвиженными тяжкими последствиями полученных травм. Все нуждались в длительном, интенсивном уходе родственников и малочисленного младшего и среднего медперсонала. И те, и другие с большой радостью и искренней благодарностью принимали мою добровольную помощь. Особенно в виде, опять таки, грубой мужской физической силы. Больные без сознания нуждались в постоянных приподниманиях и переворачивании для профилактики и обработки прогрессирующих пролежней, беспокойные выздоравливающие – в воздейтвии по поводу нарушения режима. Кроме этого, я с удовольствием помогал уставшим сестрам проколоть многочисленные внутривенные и внутримышечные вечерние инъекции, выполнить другие врачебные назначения. Уже поздней ночью появлялась возможность просто пообщаться с ними во время запоздалого ужина. Выздоравливающие пациенты так же активно шли на контакт. Часто с избыточной откровенностью рассказывали о своей жизни и ситуации, приведшей их на больничную койку. Некоторые, наоборот, после ретроградной амнезии,