Три родины. Сергей Салтыков
Читать онлайн книгу.
тоже знавший «Кузю» еще по работе в Жовтневом райотделе, выслушал мое предложение с нескрываемым скептицизмом. Он мало верил в возможность избавления от тяжкого недуга медицинскими способами. Еще больше его волновала необходимость скрывать ситуацию от вышестоящего руководства. Он хмуро пошутил, что Игорь может стать роковой фигурой в наших собственных биографиях. Если бы при том задержании граната взорвалась – мы оба, точно, уже бы не служили в милиции, а я ко всему, наверняка, сидел бы в тюрьме. Дважды не повезет. Если даже во время лечения в наркологии не будет никаких ЧП, сам факт помещения туда действующего опера УБОП, офицера милиции, будет достаточным основанием для увольнения всех нас, а не только «Кузи». Только после моих аргументированных заверений, что я беру всю ответственность на себя и в состоянии обеспечить не только конфиденциальность, но и безопасность нахождения Игоря в наркологии, он нехотя подписал рапорт на предоставление ему внеочередного отпуска. Вместо отдыха после суточного дежурства, весь день пришлось потратить на разработку правдоподобной легенды для Игоря, инструктаж о линии поведения в потенциально опасных ситуациях, способы экстренной связи. Подобным организационным мероприятиям полдня со своей стороны посвятил и Сан Саныч. Правду о личности нового пациента, его настоящее имя и род занятий, знал только проверенный и надежный заведующий алкогольным отделением. Весь остальной персонал использовался «втемную».
УКРАИНА, Донбасс, 2006 год
Я снова регулярно курсирую между двумя родными областями. Только уже не по милицейской, а по медицинской необходимости. Уже несколько месяцев моя мать Евдокия Александровна находится в глубокой и безнадежной коме после очередного инсульта. Три часа дороги за рулем, в одиночестве без пассажиров, давали возможность полностью погрузиться в тяжелые и безрадостные мысли и воспоминания. Сегодня время на обратную дорогу увеличилось в два раза. На выезде из Донецка, как обычно, заправился до полного бака на «крутой» и дорогой заправке. Крутизны хватило ровно на 50 километров. Проехав Марьинку, двигатель начал барахлить, а в чистом поле за Курахово машина встала намертво. Буксиром меня тащили несколько километров до маленькой сельской автомастерской, где местные умельцы, кто, смеясь, кто, безбожно матерясь, сливали пахнущий солярой бензин, чистили карбюратор и свечи, обеспечивая мне, возможность хотя бы к вечеру добраться домой. Уезжая от них, следующие полчаса безбожно, иногда вслух, матерился уже я. Самыми грязными и недобрыми словами вспоминая победившую оранжевую революцию, новую – старую Киевскую власть, чиновников на местах, я выпускал пар и давал выход переполнявшим меня эмоциям. В такие минуты, когда неприятности сыпятся на тебя со всех сторон, как никогда ясно и четко начинаешь осознавать в каком государстве и обществе ты живешь, насколько малы твои шансы на сопротивление и выживание в этих условиях. Снова и снова возвращался мыслями к тяжелой и беспросветной