Дневник разведчицы. Дарьяна Калнаускене
Читать онлайн книгу.
лживо, и у праздничного стола положено выказывать удовольствие. Не для себя, а для других, ведь мы все живём напоказ. Я без конца улыбалась и делала невинный озарённый взгляд, а в душе были жалость к себе и растерянность. Мы ведь и встречались всего пару месяцев, а моя бабушка лишь ускоряла процесс уговорами. Ей поскорее хотелось меня спихнуть на чьё-то содержание.
Я сидела в большом доме за накрытым столом и мне хотелось, чтобы потолок рухнул, похоронив меня. Впрочем, я понимала, что если долго ломаться, то всё можно потерять. Странное кисло-сладкое чувство, не позволяющее разобраться в том, что же с тобой происходит. "На всю жизнь"… Эта фраза казалась и ненастоящей, и неразгаданной, я никак не могла ее осмыслить. И все же как сильно я уязвила подруг, отхватив себе лучшего мужчину деревни!
С Кронасом я узнала, что такое секс и поняла, как это классно! Я ощутила, какой громадной радости лишала себя раньше. Я смотрела на него снизу вверх, срывая с себя белые трусики (других тогда не было) и изнемогая в ожидании. Мы это делали на старой сетчатой кровати, которая приятно скрипела, будто по-старчески ворчала. А потом я готовила и подавала обеды, стирала и гладила рубашки, и это, наверное, было счастьем. Кто знает?
Участковый пытался привлечь его за тунеядство, но грёбаный СССР уже трещал по швам и проблема рассосалась сама собой. Конечно, тунеядцем Кронас не был, потому что зарабатывал, наверное, больше всех в деревне. У нас был кирпичный домик, а перед ним – дворик с лужайкой. Я обожала их подметать и чистить, когда любимый уезжал. Я была латгинской хозяйкой, владычицей семьи, отличной поварихой. И даже сама колола дрова. Деревенский народ мимо нашего двора ходил молча, и часто по другой стороне улицы. Люди вообще не любят чужого счастья.
Уезжал муж часто: то в Сакуно, то в Сильвин, то в Москву. Поначалу я пыталась узнать, чем он занимается, но каждый раз он меня обрывал: "это мои дела, а не твои". Иногда привозил пачки купюр, иногда просто 50 рублей, но мы всегда были при деньгах. Часто возил продукты, а один раз, под Новый год, приволок даже бананы. Сказал, что из Сочи. Много лет спустя, когда уже вышла замуж второй раз, по деревне ходили слухи про сакунский спирт, который тамошняя банда при помощи военных возила самолётами в Москву. Якобы и Кронас был при делах. Впрочем, какая теперь разница?
Наша память – совсем не линия, а всполохи молний, которые хаотично выхватывают картинки из темноты прошлого. Однажды утром было майское воскресенье, и окно во двор было открыто. А за окном висело золотое солнце, заполонившее собой и нашу лужайку, и весь мир. Мы на кровати лежали у окна. Я отдыхала на мощной груди Кронаса, то медленно вздымавшейся, то опускавшейся, словно ледокол, идущий сквозь айсберги. Ленивая оса долго жужжала, а потом присела на старую кружевную занавеску. И всем тут было ясно, что в присутствии мужа она ни на что не решится. Я одним глазом ловила лёгкую вату облачков в глубокой небесной синеве, и мы просто молчали. Затем Кронас сказал: "ну что, давай чаю?". В тот момент я поняла, что беременна.
Рожала