Не зная снова, что же делать,

      Эней страдал и горевал:

      Остаться или дальше бегать?

      Ведь черт не все челны побрал;

      Собрал троянцев вновь на вече-

      Они сидели недалече,

      Зря, что он разум потерял.

      Троянцы долго размышляли,

      В какой они капкан попали-

      Никто при этом не молчал.

      Один троянец, парень строгий,

      Нахохлился и все молчал,

      Он разговоры слушал скромно

      И палкой землю ковырял.

      Он проходимцем был известным,

      И с нечистью в контакте тесном-

      Упырь и спец большой Вуду,

      Он отшептать умел недуги,

      При родах помогал в потугах,

      А мог накликать и беду.

      Бывал в походах за границей,

      Ходил и со стрельцами в Крым.

      Довольно странной слыл он птицей,

      Вся братия браталась с ним.

      Он так казался неказистым,

      Но умным слыл, хоть не магистром,

      По речи – чисто Цицерон.

      Умел мозгами пораскинуть

      И некую идею двинуть-

      Ни в чем не ведал страха он.

      Невтесом все его дразнили,

      По-нашему он был Пахом.

      Мне это люди говорили-

      Но лично не знаком мне он.

      Увидел, что Эней в печали,

      К нему тихонечко причалил

      И ручку белую пожал,

      И, выведя Энея в сени,

      Встал понарошку на колени,

      Энею ласково сказал:

      «Чего надулся, корчишь рожу,

      И сопли чуть не по плечам?

      На бабью задницу похожий,

      Глянь в зеркало – увидишь сам.

      Чем больше кукситься, тем хуже,

      Тогда быстрее сядешь в лужу,

      Не ной и злиться прекрати!

      Любое утро мудренее,

      Ложись-ка спать ты поскорее,

      Потом обдумаем пути».

      Послушался Эней Пахома,

      Улегся возле печи спать:

      Но сон не шел – под крышей дома

      Не мог он даже задремать.

      Ворочался, потел, вскидался,

      За трубку три раза хватался,

      Устал, но все же задремал.

      И тут ему Анхиз приснился,

      Из ада батюшка явился,

      И сыну вот чего сказал:

      «Проснись-ка, чадо дорогое!

      Растормошися и пройдись,

      Отец беседует с тобою,

      И ты меня не убоись.

      Пошлют тебе счастливу долю,

      Чтоб ты исполнил божью волю-

      Скорее в Рим переселись.

      Возьми челны, что не сгорели,

      Их хорошенечко оправь,

      Скажи своим, чтоб не борзели,

      Затем Сицилию оставь.

      Плыви и не грусти, дитятко!

      Теперь пойдет вояж ваш гладко.

      Еще послушай, что скажу:

      Ко мне ты в ад