Оправдания Евы. Эллина Наумова
Читать онлайн книгу.
общем, отчим вел себя безобразно. То утверждал, что квартиру обчистили мои друзья-приятели, которых я сама же и впустила, то обвинял маму в том, что она захлопнула обе двери и ни одну не заперла. Но хуже всего, что он начал прикладываться к бутылке. По мере того как милиция преуспевала в нераскрытии кражи, надирался все чаще и чаще. Мама, наученная горьким опытом с моим отцом, выставила его. Так что она не загубила двух мужей, наоборот, пыталась их спасти. Но не ценой же собственной жизни! Пойми, женщина, которой все только мешали, не сдалась. Чутье у нее на время, в котором она живет. Знаешь, что про девяностые говорит? «Провалились в мартовскую полынью, кто-то захлебнулся, кого-то утянуло под лед. Те, легковесные, кому удалось выбраться, в большинстве своем истерично метались и были не в состоянии определить направление. А я сразу побежала к берегу по трескавшемуся под ногами льду. В этой ситуации трещин не видишь, но слышишь какой-то угрожающий грохот и противный скрип. Жутко было, конечно, хотелось лечь и ползти. Но я неслась изо всех сил, потому что на руках у меня была маленькая дочь». Думаешь, после этого я позволю тебе говорить про маму гадости?
– Да, «Хижина дяди Тома» в детстве произвела на нее неизгладимое впечатление, – произнес бывший.
– Дурак! – не выдержала я. – Она чуть не утонула в такой полынье. Гуляли три подружки в запрещенном родителями месте. Одна неудачно поставила ногу на затянутую тонкой коркой и запорошенную снегом воду. Классика. Провалилась, конечно. В тяжелой советской мутоновой шубе. Девчонки перепугались и убежали. Даже взрослым не сказали, чтобы те не наказали за прогулку. Мама сама выбиралась в полном одиночестве.
– Извини.
– Извиню, конечно. Ты тоже за «дурака» не сердись. И будь добр, ответь мне на последний вопрос. Почему тебя так бесили мои контакты с людьми? Ты же со мной не общался. Казалось, наоборот, должен радоваться, что я занята трепом и не пристаю к тебе.
Мы вышли из бара, пересекли улицу наискосок и остановились у дверей гостиницы. Почему-то рядом с бывшим она не казалась мне убогой, скорее уютной. Даже легкая обшарпанность ей шла. О чем я ему без связи с вопросом и сообщила.
– После четвертого бокала ты бы в нее влюбилась, – посулил он. – Давай я коротко и быстро отвечу, потому что смысла в нашей экскурсии в прошлое все меньше и меньше. Лично я уже сообразил, что мы были воспитаны не просто по-разному, а как-то непримиримо по-разному. То ли из-за семей, то ли из-за того, что я появился на свет в восьмидесятом, а ты в восемьдесят четвертом. И твоя мать родила тебя в свои двадцать три, а моя меня в тридцать. Вроде между мной и тобой четыре года, но зато каких.
– Не отвлекайся на анализ, – нетерпеливо попросила я. – У меня те же ощущения от разговора. Но хочется выяснить, напрасны были мои страдания или нет.
– В смысле?
– Ну, если ты обижал меня, потому что действительно возненавидел, значит, муки стоит считать муками. А если такая реакция обоснована чем-то в твоем прошлом, то это – не ненависть. Знаешь, это, наоборот, проявление