Перехваченные письма. Роман-коллаж. А. Г. Вишневский
Читать онлайн книгу.белье, а то в последний раз я получил совершенно рваную рубашку и подштанники без единой пуговицы, пришлось самому шить, оторвав пуговицы от сменных. Тогда была иголка и нитки у моего сожителя, а теперь нет. У меня новый сожитель, инженер с Путиловского завода.
Твою открытку от 25 марта я получил вчера, на ней сделана надпись, что надо писать крупнее, прими это к сведению. Поясница моя гораздо лучше, кашель почти прошел, вообще чувствую себя лучше. Деньги я просил внести один раз, так как здесь тратится мало, газета, парикмахер и кой-какие мелочи, но если тебе не очень трудно, то внеси еще раз в пятницу рублей 50, это на случай перевода меня в другой город, что последнее время практикуется довольно часто.
Николай Татищев – Ирине Татищевой
1 /14 марта 1919
Как ты поживаешь? Ходишь ли на службу? Полагаю, что у вас продолжается голодовка, хорошо хоть что кончились морозы. Здесь весна, вчера я даже видел первый намек на зеленую траву. Совершаю большие прогулки, уже давно забросил пальто. Хочу обратиться к тебе со следующим предложением: если не будет предвидеться ничего лучшего и если я буду все еще здесь, весной ты возьмешь отпуск, и я приеду или пришлю кого-нибудь, чтобы привезти тебя в здешние Палестины откормиться и отдохнуть на лоне природы – а потом Ику (или наоборот). Ты здесь не пропадешь – здесь деревня, белые хаты, большая река с островами и знакомые люди.
Вот еще аттре[16] для тебя: масса собак. Я завел было ощенившуюся суку, чтобы иметь свежее молоко к утреннему чаю, и сперва все шло хорошо; но раз, когда я ее доил прямо в стакан с горячим чаем, она сорвалась с места, обварила задние ноги и теперь убегает, когда видит меня за две версты.
Николай Татищев – матери
Из писем марта 1919
Моя жизнь без перемен, если не считать того обстоятельства, что я феноменально толстею, приводя в неописуемое удивление всех, кто не видит меня хотя бы несколько дней подряд. Продолжаю жить с Иннокентием, который очень приятен. По вечерам здешняя молодежь собирается за чаем, и Иннокентий рассказывает о "батюшке Николая Дмитриевича".
Может быть, если Ст[асова] узнает обо мне, это придаст энергии и для дальнейшей медицинской деятельности? Тем более что, как говорит поэт:
Tell that I'm a soldier
Of the red army,
But not about the sugar
And it will be right!..[17]
Дмитрий Татищев – Вере Татищевой
Из писем апреля 1919
Сейчас меня переводят на Гороховую, 2. Доставляй, пожалуйста, туда жидкую пищу: молоко, суп в бутылках, жидкую кашу в бутылках. Твердое там отбирают; без передач, говорят, очень голодно. Можно приносить папиросы, но не больше 75 штук за раз.
Сегодня увозят меня в Москву вместе с Бор. Васильчиковым, Макаровым, Крейтоном. Сижу в вагоне поезда, отойдет в 6–8 часов вечера. Скверно, что не дали ни тех небольших денег, которые были на Шпалерной, ни возможности захватить больше белья и еды.
Умоляю
16
Attrait – здесь: приманка
17
Скажи, что я солдат / Красной Армии, но не говори про сахар, / и все будет хорошо!..