---

Скачать книгу

---

т Эйншейн ввёл в бытование понятие «красота тайны». Мастера Востока говорят о «красоте высоких состояний». Даже ошибка может быть красивой. Версию о пассионарности Льва Гумилёва в строго учёных кругах принято считать ошибочной. Может быть, но это дерзкая и красивая ошибка.

      Серкидон! Я не поленился и сверился с платоновским диалогом «Гиппий Больший». Так вот, ведя диалог, один из его героев – Сократ – размышляет о том, что может быть прекрасным (обусловим прекрасное как высшую степень красивого) и называет: девушку, кобылицу, лиру, сосуд… Заметьте: как и мы с Вами древнегреческий мудрец начал перечисление с прекрасного пола. Возгордимся этим по-быстрому и продолжим.

      Нужно, очень нужно, Серкидон, иногда упираться лбом в тупики. Спрашивать себя, а что такое Красота? Что есть Истина? Каким должно быть Добро? К примеру, с кулаками1 или без?

      «Зачем думать об этом?» – спросите Вы.

      «Тяжело в леченье – легко в гробу», – говорят в народе. Силясь одолеть философские трудности высшего порядка, пытливый человек так изощряет свой разум, что все остальные прижизненные вопросы щёлкаются им, как семечки.

      Герман Гессе2в этом месте кивнул нам одобрительно: «Чтобы достигнуть возможного, нужно неустанно пытаться достичь невозможного…»

      Ну, так заглянем и уже не мельком в колыбель философии, в Древнюю Грецию…

      «Какая Марья без Ивана//Какая песня без баяна»,3какая дума без дивана, какая Древняя Греция без Сократа?!

      Слова Сократа из уже упомянутого нами диалога: «В каждом из предметов мы отмечаем, как он явился на свет, как сделан, как составлен, и называем прекрасным то, что пригодно, смотря по тому, как оно пригодно и в каком отношении, для чего и когда; то же, что во всех этих отношениях непригодно, мы называем безобразным…»

      Фактор целесообразности Сократ признавал главенствующим. И утверждал, что одна и та же вещь может быть и прекрасна, и безобразна, всё зависит от того, насколько хорошо она отвечает своему назначению. Это если в пересказе. А когда бы древний грек выучил русский только за то, что на нём разговаривал Толстой4, мысль его прозвучала бы так: «Всё хорошо и прекрасно по отношению к тому, для чего оно умело приспособлено…» Но не забудем, что Сократ в диалогах Платона – платоновский Сократ, и сколько в нём осталось от Сократа подлинного, сказать трудно.

      А что же сам Платон?

      По Платону до рождения душа человека пребывала в сфере красоты и чистой мысли. Ну и конечно, наслаждалась и тем, и другим. На земле, облечённая в тело, душа человека воспринимает всё красивое как отблески той, горней красоты Высших сфер. Для земного же восприятия красоты необходимы качества меры и пропорции, образующие прекрасное и превосходное. Философия Платона, как и мейерхольдовская птица-искусство5, одним крылом в небе, вторым – на земле.

      Аристотель, ученик Платона. Не только ученик, но и друг, который, впрочем, не дороже, чем Истина6. Аристотель решительно «заземлил» красоту. «Ищем прекрасное на Земле», – девиз Аристотеля номер один. «Не забывай измерить прекрасное перед тем, как восхититься им» – девиз Аристотеля номер два.

      «Величина» и «порядок» выступают необходимыми и универсальными признаками красоты по Аристотелю. Прекрасное должно иметь определенную величину, не может быть прекрасным ни чрезмерно большое, ни чрезмерно малое существо, а только – гармоничное в определённом соотношении частей целого.

      Существо чрезмерно малое не может быть прекрасным, «так как обозрение его, сделанное в почти незаметное время, сливается».

      Существо же чрезмерно большое не является прекрасным по той причине, что «обозрение его совершается не сразу, но единство и целостность его теряются для обозревающих, например, если бы животное имело десять тысяч стадий длины».

      Возможно, некому высокому чувству меры уподобил Аристотель красоту. Некому совершенному математическому государству, где царят порядок, соразмерность и определённость.

      На будущее и «навырост» скажу Вам, что Россия пошла иррациональным, мистическим, платоновским путём. В то время как западная цивилизация выбрала рациональную, просчитанную аристотельскую дорогу.

      Если продолжать линию «учитель-ученик», то далее идёт ученик Аристотеля – Александр Македонский. Персонаж для постижения красоты неудачный. Он считал, что разбитое войско неприятеля и есть высшая красота.

      Ну вот и все греки! Это если не очень залезать в философские дебри… Строго говоря, не с того я начал. Начинать мне надо было с Древнего Китая. Лао Цзы подревнее Сократа будет. Послушать Лао Цзы – всё просто: если нечто наполняет Дао, это нечто становится прекрасным. С уходом Дао уходит и красота. Осталось потратить жизнь на то, чтобы понять, что такое Дао, и тогда – полный порядок.

      Серкидон! Изо всех сил буду я пробовать сводить сложное к простому, к этакому рабоче-крестьянскому курсу постижения прекрасного. Дабы Вы сначала научились высекать

---

Скачать книгу