Литература. 11 класс. Часть 2. Коллектив авторов
Читать онлайн книгу.
листке, заставляет его кончик кануть вниз, и подобие ртутной капли внезапно соскальзывает по его срединной прожилке, и лист, обронив яркий груз, взлетает вверх. Лист душист, благоухает, роняет – мгновение, за которое все это случилось, кажется мне не столько отрезком, сколько разрывом времени, недостающим ударом сердца, сразу вернувшимся в перестуке ритма: говорю «в перестуке», потому что когда и впрямь налетел ветер, деревья принялись все разом бодро стряхивать капли, настолько же приблизительно подражая недавнему ливню, насколько строфа, которую я уже проборматывал, походила на потрясение от чуда, испытанное мною вмиг, когда сердце и лист были одно… Когда тишина вернулась, первое мое стихотворение было готово… В глупой наивности я веровал, что сочинил нечто прекрасное и удивительное».
«Несмотря на массу подробностей в обстоятельном рассказе Набокова о его «первом стихотворении», это в значительной степени стилизация реального события», – предполагает биограф писателя Б. Бойд. К этому времени Лоди уже около пяти лет сочинял стихи на трех языках.
На страницах автобиографических произведений мы видим отца писателя. Так, Владимира потрясла угроза его дуэли. История была шумная, и Набокову-младшему в школе пришлось использовать свою боксерскую сноровку для защиты чести семьи. Приехав домой после драки, сын с облегчением узнал, что отец получил все положенные извинения и дуэли не будет. И опять отчетливо проступает связь времен: «Все это было давно, – задолго до той ночи в 1922 году, когда в берлинском лекционном зале мой отец заслонил Милюкова от пули двух темных негодяев и, пока боксовым ударом сбивал с ног одного из них, был другим смертельно ранен выстрелом в спину; но ни тени от этого будущего не падало на нарядно озаренную лестницу петербургского дома, и, как всегда, спокойна была большая прохладная ладонь, легшая мне на голову, и несколько линий игры в сложной шахматной композиции не были еще слиты в этюд на доске».
Второй акт жизни писателя вмещал следующее двадцатилетие. «В 1919 году целая стайка Набоковых… через Крым и Грецию бежала из России в Западную Европу. Мы с братом должны были поступить в Кембриджский университет, на стипендию, предоставленную нам скорее во искупление наших политических бед, чем в виде признания интеллектуальных достоинств».
Это было изгнание. Но Владимир с ним мужественно справлялся: «Я пригласил в мои кембриджские комнаты червленые щиты и синие молнии «Слова о полку Игореве»… поэзию Пушкина и Тютчева, прозу Гоголя и Толстого…» В эти годы жизнь Набокова стремительна и насыщена событиями. В 1922 году И. В. Гессен так рисует его портрет: «На диво стройный, с неотразимо привлекательным тонким умным лицом, страстный знаток физического спорта и шахмат». Его отличала и «ненасытимая беспечная жизнерадостность». Изучая русскую и французскую литературу, а также энтомологию (раздел зоологии, изучающий насекомых), юноша не испытывал затруднений. Получать диплом (с отличием) ему пришлось