Литература (русская литература XX века). 11 класс. Часть 1. Коллектив авторов
Читать онлайн книгу.
своей не могла быть революционной. Эти сомнения нашли отражение в цикле его статей «Несвоевременные мысли», опубликованных в газете «Новая жизнь» в 1917–1918 годах. Пораженный сценами уличных самосудов, пьяных погромов, разграбления и уничтожения культурных ценностей неграмотными и презирающими культуру людьми, Горький приходит к пессимистическому выводу о революции как о тотальном разрушении жизни, культуры, государства. В середине 1918 года «Новая жизнь» была закрыта большевиками и пути Горького с новой властью стали расходиться.
До лета 1921 года писатель еще оставался в России, но отношения с Зиновьевым (тогда – всесильным комиссаром Северной области) и Лениным были сложными. Обострение туберкулеза стало предлогом для отъезда Горького за границу. Там он закончил третью часть автобиографической трилогии – повесть «Мои университеты», роман «Дело Артамоновых» (1925) и начал работу над главной книгой всей жизни – эпопеей «Жизнь Клима Самгина», которая так и осталась незавершенной.
Горький вернулся в Советский Союз в 1931 году. По возвращении он занял положение первого советского официального писателя, у него завязались личные отношения со Сталиным, при его непосредственном участии шла работа Оргкомитета I съезда советских писателей. Горький возглавил основанный в 1934 году Союз писателей СССР, у него на квартире Сталин проводил свои знаменитые ночные встречи с писателями. На одной из таких встреч возник и наполнился конкретным социально-политическим содержанием термин «социалистический реализм».
С чем связано возвращение гуманиста Горького в сталинскую Россию после года «великого перелома» – коллективизации, обернувшейся раскрестьяниванием страны и уничтожением трудового класса? Трудно ответить на этот вопрос, тем более что последние годы жизни писателя во многом покрыты тайной. Можно лишь предположить, что Горький, панически боявшийся русского крестьянина, как раз и воспринял год «великого перелома» как победу над анархической и жадной до наживы и денег крестьянской массы, не увидев от страха перед крестьянством трагедии целого народа и всего государства.
В январе 1930 года М. Горький так писал Сталину об одном из самых страшных его преступлений – о коллективизации: «Это – переворот почти геологический, и это больше, неизмеримо больше и глубже всего, что было сделано партией. Уничтожается строй жизни, существовавший тысячелетия, строй, который создал человека крайне уродливо своеобразного и способного ужаснуть своим животным консерватизмом, своим инстинктом собственника». Страх перед мужиком, заставивший увидеть великого художника в «ликвидации кулачества как класса» – «переворот почти геологический», как бы подмывал нравственный императив естественного человеческого противостояния тому, что воспринималось как логика истории и было воплощено в железной и бескомпромиссной политике Сталина.
И все же страшные сомнения испытывал Горький, поселившись в особняке Рябушинского у Никитских ворот, полностью изолированный