Русская фантастика 2015. Владимир Аренев
Читать онлайн книгу.
две недели мы пьем чай у Маши, со столь же восхитительными тарталетками, на этот раз творожными, и обсуждаем мой заказ. Просматриваем портреты художниц и останавливаемся на автопортрете Лауры Найт, где она в жизнерадостно-красном пиджаке, белом шейном платке, бежевой юбке и черной войлочной шляпке с короткими загнутыми полями на пастуший манер. Решаем, что наша кукла будет одета именно так.
Маша по-прежнему рассеянна, часто «ускользает», но в общем и целом беседу поддерживает. Я замечаю у нее на руке кольцо – в том же стиле, что сережки и кулон, которые мне передал Максим при первой встрече. Интересно, что в прошлый раз, когда Максим был здесь, кольца на Машином пальце не было.
Маша отключила видовые окна, и за стеклом возникла реальность: синее февральское небо с тонкими, но уже почти кучевыми облаками, розоватые, освещенные солнцем стены зданий, еще голые ветви берез, толстые, плачущие под солнечными лучами сосульки. Только что прошла оттепель, но сегодня опять приморозило, и по дороге я вдоволь налюбовалась на людей, пытающихся сохранить равновесие. Еще один мой тайный сад.
Лиза стоит у окна, покачиваясь. Время от времени она коротко вскрикивает, срываясь на визг. Но это не от страха и не от боли, просто случайные импульсы раздражают уцелевшее поле прецентральной извилины, управляющее мышцами гортани.
Маша хочет ее увести, но я подбрасываю в разговор новую идею, и она отвлекается. И, сама того не замечая, начинает раскачиваться в такт Лизе. Что вполне логично. В ее возбужденном состоянии она не может контролировать свои зеркальные нейроны. Благодаря этим нейронам млекопитающие научились передавать информацию не только на генетическом уровне, но и путем обучения. Однако сейчас они только помогают воспроизводить болезненные и бессмысленные движения старшей сестры.
Лиза босая, большой палец правой ноги заклеен лейкопластырем.
– Прищемила вчера дверью, – вздыхает Маша. – Кричала, а открыть дверь не сообразила. Вот дурочка.
– Мне так жаль. Вам, наверное, грустно всё это видеть, – говорю я.
Маша рада сочувствию:
– Да ладно, я уже привыкла. Страшно было, а потом… это всё-таки Лиза. Просто больная. А вы с сестрой вместе живете?
– Нет, она много путешествует. Но мы дружим. А вы дружили? – спрашиваю я.
Маша озадачена вопросом.
– Да, вроде того. Сначала – да. Потом не знаю…
– Потом, это когда Лиза вышла замуж?
– Да нет… не знаю. Мне кажется, позже. Да, точно позже. Она… вдруг стала какая-то грубая, назойливая. Нехорошо так говорить, но… всё время рассказывала, как у них с Максом в постели, расспрашивала меня о моих парнях…. Это кризис среднего возраста, да?
– Не знаю, может быть.
– Раньше я хотела, чтобы она была поласковее… ну как-то ближе, что ли… Чтобы не смотрела на меня сквозь свои книги… или сквозь меня в книги… Постойте, о чем я?
– Вы хотели, чтобы она была поласковее…
– Ну да, попроще… чтобы спустилась, понимаете? Меньше умных слов говорила… Но когда она на самом деле спустилась…
– Это