Десять вещей, которые я теперь знаю о любви. Сара Батлер
Читать онлайн книгу.
моя очередь, я улыбаюсь женщине, которая раздает еду, погружая огромную металлическую ложку в необъятную кастрюлю. Получив свою порцию, я сажусь в конце стола, наклонив голову к тарелке. Синяя линия по краю напоминает мне о маминых тарелках, где нарисованные синим мальчик и девочка стояли на синем острове, держась за руки. Весь набор на восемь персон стоял за стеклом в шкафу из темного дерева, и каждое воскресенье мама чистила его метелкой из перьев. В детстве я просил разрешения помочь. Но к тому времени, как я повзрослел настолько, что мне можно было это доверить, я уже передумал. «Глупо держать в доме тарелки и никогда не пользоваться ими», – заявил я – и увидел, как мама вздрогнула от моих слов.
Иногда я спрашиваю себя, как она уживалась со всей папиной ложью. Наверно, пока мама не знала правду, ей было довольно легко. А когда она все же уличила отца во лжи, та уже так плотно вплелась в канву маминой жизни, что проще было оставить все как есть, чем пытаться распутать.
– Можно я сюда сяду?
Поднимаю глаза. Рядом стоит мужчина. Широкие плечи, начинающие редеть грязные каштановые волосы, круглое бледное лицо, серые глаза. Нос широкий и красный, как у пьяницы. Я ничего не отвечаю, но он усаживается на стул справа от меня:
– Мы кушать вместе. Так будет лучше.
Он из России или из Польши – словом, из Восточной Европы.
– Я Антон! – Он протягивает руку. Так вот чье это было имя, льдисто-голубое.
– Даниэль.
Его ладонь загрубела от работы. Уже давно я не пожимал ничьей руки. Он набивает рот пастой и начинает шумно есть, разевая рот и покачивая головой.
– Что ты сегодня делать? – спрашивает он. Я вижу, что у него между зубов застряли кусочки еды. – Что ты встретил?
Каждый день за ужином мой отец спрашивал, был я сегодня в школе или нет. Он делал упор на последнюю «л», будто выплескивал золото на скатерть. И если мой ответ его не устраивал, я отправлялся наверх без десерта. А по ночам, когда он уходил, мать звала меня вниз и угощала яблочным пирогом, имбирным бисквитом, заварным кремом или миндальным тортом. Думаю, так она пыталась извиниться.
– Бродил, – отвечаю я.
Он кивает, продолжая жевать:
– Где?
Я пожимаю плечами:
– Просто так, вокруг. А ты?
Его лицо мрачнеет.
– Сегодня утром я ждать работы, но они не взять меня. – Он ударил кулаком по столу. Мой стакан с водой дрожит. – Они берут молодых. А я силен как бык. Говорю им, но они меня не слышат. – Антон вонзает вилку в кусок курицы и машет ей в мою сторону. – Нет работы – нет денег.
Я вздыхаю:
– Вы поэтому здесь?
– Я здесь, потому что мой чертов друг говорит: нельзя больше оставаться в его доме. Говорит, я пью, я плохой.
Я сочувственно приподнимаю бровь, прожевывая вареную брокколи, которая превратилась в темно-зеленую водянистую массу.
– Я пью только из-за дочки, – говорит он.
Я медленно жую, не решаясь ничего сказать.
– Моя