Десять вещей, которые я теперь знаю о любви. Сара Батлер
Читать онлайн книгу.
по-разному это называют. Я экспериментировал с названиями в течение последних двадцати лет, чаще всего у себя в голове. Иногда, в те времена, когда у меня было такси, я решался поговорить с пассажирами, если у них было располагающее лицо или если ночь была особенно длинной, темной и одинокой.
Мой отец совершил самоубийство.
Мой отец покончил с собой.
Мой отец умер.
Мой отец убил себя.
Мой отец принял смесь диазепама и диаморфина. Мы так и не узнали, где он их взял.
Он не знал, что еще предпринять.
Он слишком глубоко увяз.
Он был несчастным лживым ублюдком, и мне все равно, что он умер.
Моя мать нашла его. Я никогда не прощу его за это.
В то лето, когда я окончил университет, долго стояла невыносимая жара. Родители приехали на мой выпускной. Отец потел в костюме с галстуком. Мама, взволнованная и застенчивая, нарядилась в широкополую шляпу. Я прогулял все лекции и семинары, какие мог, тратя свое время и энергию на марши против войны, против расизма, за права женщин, а еще на соблазнение женщин, на убеждение их позировать обнаженными, зря переводя масляную краску из дорогих тюбиков, на курение марихуаны и распивание пива. Удивительно, что я вообще сдал экзамены. Отец принял весть о моем выпуске с поджатыми губами. «С этого момента ты должен работать вдвое больше», – сказал он, хотя не хуже меня знал, что я все профукал и теперь меня никуда не возьмут.
Возможно, мы были похожи больше, чем я готов признать. Он до последнего скрывал, что играет в азартные игры, а как запахло жареным – решил покончить со всем одним махом. Возможно, я поступил бы так же.
Помню, как сидел с матерью в столовой. В шкафу за стеклянными дверцами стояли ряды нетронутых тарелок, а стол был завален бумагами. Письма, счета-фактуры, счета. «Ну, я уверена, что этому должно быть какое-то объяснение», – твердила она снова и снова. Этому обязательно должно быть какое-то объяснение.
Когда отец умер, мамины волосы совсем побелели. Они и раньше были пронизаны сединой, но той осенью, после того как она нашла его тело и все эти счета, в ее волосах не осталось и намека на цвет. Был период, когда она пыталась краситься – в ядовито-рыжий, в выцветший сиреневый, – но в конце концов сдалась и оставила все как есть.
Время двигаться дальше, но идти мне некуда. Я поворачиваюсь на бок, и кровать скрипит подо мной. С противоположного конца комнаты слышится чей-то кашель. Я думаю о дочери Антона. Представляю, как она сидит у него на плечах, держась за волосы, и смеется. Я хочу разбудить его и спросить, как же он мог оставить ее, как он мог потерять ее.
1. Входная дверь заедает.
2. В гостиной висит портрет Тилли и Си. На нем им семь и пять лет. Они в похожих розовых платьях и белых носочках.
3. На ковре в гостиной под кофейным столиком до сих пор виднеется бледное пятно: тридцать лет назад мама разлила там бутылку красного вина.
4. Папин кабинет пропах табаком.
5. В шкафу под раковиной