Жила‐была Ворона…

      Ей не было закона,

      Чтоб что‐то не украсть, —

      Её в том вечно страсть.

      Зачем всегда трудиться?

      Она ведь не тупица,

      Готовое коль есть,

      Украсть его – ей честь.

      Вот нагло из‐под носа

      Хватала всё без спроса,

      Что надо, мчала прочь,

      Довольная в всю мочь!

      То схватит у ребёнка,

      Заплачет тот презвонко!

      Кто ж отвернётся, – хвать,

      Что нужно! Благодать…

      Глотает с аппетитом

      С довольным видом сытым,

      Всё созерцая вкруг:

      Ещё б что схапать вдруг?!

      В разбое нет предела.

      Молва вот и летела,

      Что пакостна она,

      Зловредностью сильна.

      Знать, наказать бы строго

      За зло, его ведь много!

      То всем не благодать.

      Её и стали гнать

      Безудержно повсюду,

      Как нечисть, как иуду,

      Вот норов стал пуглив,

      Настороже, труслив…

      В азарте уж не бойком.

      Пришлось вот по помойкам

      Слоняться день‐деньской

      С печалью и тоской,

      Раздолье здесь ведь было,

      Отбросов тьма… То мило.

      Хоть, правда, с запашком…

      Кто был тут, с ним знаком.

      В том было униженье

      Вороне, отлученье

      От милой всем еды,

      В плену вот и беды

      Страдала тяжко слишком…

      Пришлось тряхнуть умишком

      Ей, что‐то предпринять,

      С чего бы дух и стать

      Вновь возродились сладко

      И были б, как помадка,

      Как прежде, дали б сласть,

      Прогнали б вон напасть!

      Но всех пугала видом,

      Подвержена обидам,

      Ведь гнали все подряд…

      Вот и суровый взгляд

      Повсюду был их хлёсткий,

      Презрительный и броский,

      Что наводил вон страх…

      Вот и была в бегах!

      Кто ел же сласть однажды,

      Тот не скрывал ввек жажды

      У пиршества быть вновь.

      – А ну, рецепт готовь, —

      Сама себе сказала, —

      Ведь не люба опала,

      Когда насел весь мир, —

      Хочу, чтоб вновь был пир!

      Достойно бы питаться,

      Была бы снова цаца,

      Почётная вновь знать

      И благ имела б кладь.

      Нельзя соваться лично,

      Хоть мне и не привычно,

      Чтоб блага все иметь,

      Побоев