Бери mon cher!

      Моё решенье —

      Входите, будем рады!

      Так началось моё преображенье…

      Теперь, чкхы, чхы – я буду вам провожатый.

      За мной, за мной!

      Allons enfants!

      Allons бум-бум!

      У стен, взлетевших к потолку,

      Обоями украшенных цветочками

      Сидел бесспорный человек

      Колючею бородкой вверх.

      Сидел безмолвный, величавый,

      Кругом в лохматых волосах,

      С ясной рюмочкой, бездонной, —

      Ноги плети разбросав.

      Кто эти, которые там стоят? —

      Как будто невзначай спросил.

      Ночлежники пришли – душою дети,

      Надежды фантики тая, —

      Провожатого послышался ответ.

      Отвали ему на чай!

      Петрова провожатый попросил.

      Разумный тот приняв совет,

      Петров сыскал копеек двадцать,

      Да Софья из чулка рублей дала пятнадцать.

      Тут лохматый господин

      Став лицом, став грудью красный,

      Закружился, завертелся,

      Верно был простолюдин

      Поведением ужасный.

      Бородёнкою, что мельницею машет,

      А руками-кренделями тычет в бок.

      Мне, говорит, становится прекрасно,

      Примите уваженье наше

      От страдающего телом —

      От бога!

      Он питается голодной корочкой,

      Познания храня на полочке.

      Ой, светики, ох, горюшко!

      Скажите делом —

      Кто своровал очёчки?

      Я наблюдать мечтаю

      Пухленькие ручки

      Они василёчки

      Волосочков стаю…

      В животе моём томленье,

      Плоть кудрявая в смятенье.

      Ах, какая рыженькая вишня!

      Не ждала такого я преображенья…

      Сегодня мы хватили лишнего.

      Простите, сударь,

      Мы с невестой —

      Пепел труб, вагранок гарь,

      Обожжённые судьбою

      Подыскать решили место

      В светлой сакле над землёй

      И взошли к вам преклонённые,

      В галках-мыслях просветлённые,

      И трепещем как листва

      В ожиданьи божества.

      Ты обмишулился, любезник мой,

      Напрасен твой приятный слог,

      В своём величии румяном

      Я сам перед тобой —

      Степан Гаврилыч Бог,

      Судьбы залечивающий раны.

      Приходят, понимаешь, люди

      С душой простёртой как на блюде,

      А их встречает поведенье,

      Достойное сожаленья.

      Ты хорошо схватил на чай,

      Теперь без лишних промедлений

      Вали, Гаврилыч, начинай!

      Сквозь