Обэриутские сочинения. Том 2. Игорь Бахтерев
Читать онлайн книгу.
И смотрите, что теперь происходит? Те, которые напялили глиняные маски, а иные, ну чёрт знает что! Окружили меня, выталкивают в самую глубину рогожи.
– Прочь, прочь! Я же ваш наставник сердце дыхание! Боле того: слепая кишка.
Нет, личины не унимаются, продолжают, почти вдохновенно, заталкивать меня, ни в чём не повинного. Словом, намерение глупцов.
Что вы, окаянные, делаете? Хотите превратить человеческое вещество в неестественную для человеческих органов желейность? Опомнитесь!
Тогда я поднимаю руки. Воздействовать неукротимой силой искусства. Другого не остаётся. И я начинаю:
Лети кут лети кон
Леми он леми куп
Кити кут кити кун
Куп…
Смотрите на того, который Петров, которая Пинега? Палка о трёх концах, булленбейсер? Каждый и каждое, что на помосте, становится певучим, мечтательным. Никто не устоял. Сами убедитесь: я на свободе!
Ой, ой… вы, конечно, услышали? Откуда взялся этот безобразный, можно даже сказать, мучительный:
– Хряв! – перешедший в жав?
И кто бы мог подумать, что единственным виновником оказался тоже – он. Воспользовался темнотой и ткнулся мордой прямо в маринованные онучи. Стыд и позор, другого не скажешь!
– Пан Кубельчик, ну, пан Кубельчик, вы же недопустимо громко задремали. Может быть, ваше поведение и естественно, но в то же время совершенно недопустимо.
Могу пояснить: его возраст за девяносто, до некоторой степени извиняющее обстоятельство, тем более, что пел с присвистом совсем не пан и уж, конечно, не Кубельчик, которому не исполнилось и тридцати с небольшим.
Скажите, почему этот, вроде кильки, измождённый человек снова и снова оказывается ма моём языке. Хотя, вот крест, я до сих пор толком не знаю, во всяком случае главного, о чём давно спорят биологи, даже нейрохирурги: в каком году скончался вельможный Кубельчик – в 1875-ом или в 1876-ом, високосном? И ещё, ну сами взгляните, зачем этот самый пан Кубельчик прополз между столами и теперь… Да посмотрите же! Заглатывает чужую, ему не принадлежащую, саланскую влагу и, задыхаясь, карабкается ко мне на помост?
Теперь о другом.
– Эй вы, Бенбойкало, недостойный стряпчий! Долго ли вы намерены строить, как это говорится, калеокады? (что издавна означало притворство). Конечно, молчит… А я снова, со всей строгостью, спрашиваю: куда делась электрическая лампочка? Если украли, достаньте свечи, нет свечей, принесите хотя бы несколько французских булок.
– Уважаемые гости! Не извольте вскидывать одервенелые конечности. Ещё минута, полминуты, всё уладится и миракль начнётся. Пьеса, осенённая крестом, омытая пивной жижей, очень важная, даже необходимая в склепе с вашими юными останками.
Далее: ПЕРВЫЕ РАДОСТИ
Была продольной встреча их
по Невскому к Садовой
из трёх дверей не зная чьих
она пришла с кушеткой новой.
Там – на углу двух улиц эти двое: зи-зу Пинега с лодочником Петровым и повстречались.
Он: Красивенькая! Ты куда?
Она: