Ты ко мне не вернешься даже ради Тамары,

      Ради нашей дочурки, крошки вроде крола:

      У тебя теперь дачи, за обедом – омары,

      Ты теперь под защитой вороного крыла…

      Ты ко мне не вернешься: на тебе теперь бархат;

      Он скрывает бескрылье утомленных плечей…

      Ты ко мне не вернешься: предсказатель

      на картахПогасил за целковый вспышки поздних лучей!..

      Ты ко мне не вернешься, даже… даже проститься,

      Но над гробом обидно ты намочишь платок…

      Ты ко мне не вернешься в тихом платье из ситца,

      В платье радостно-жалком, как грошовый цветок.

      Как цветок… Помнишь розы из кисейной бумаги?

      О живых ни полслова у могильной плиты!

      Ты ко мне не вернешься: грезы больше не маги, –

      Я умру одиноким, понимаешь ли ты?!

      – Мороженое из сирени! Мороженое из сирени!

      Полпорции десять копеек, четыре копейки буше[18].

      Сударыни, судари, надо ль? – не дорого – можно без прений…

      Поешь деликатного, площадь: придется товар по душе!

      Я сливочного не имею, фисташковое все распродал…

      Ах, граждане, да неужели вы требуете крэм-брюле?

      Пора популярить изыски, утончиться вкусам народа,

      На улицу специи кухонь, огимнив эксцесс в верилэ![19]

      Сирень – сладострастья эмблема.

      В лилово-изнеженном крене

      Зальдись, водопадное сердце, в душистый и сладкий пушок…

      Мороженое из сирени, мороженое из сирени!

      Эй, мальчик со сбитнем[20], попробуй!

      Ей-Богу, похвалишь, дружок!

      О, Лилия ликеров, – о, Crème de Violette![21]

      Я выпил грез фиалок фиалковый фиал…

      Я приказал немедля подать кабриолет[22]

      И сел на сером клене в атласный интервал.

      Затянут в черный бархат, шоффэр – и мой

      клеврет[23] –

      Коснулся рукоятки, и вздрогнувший мотор,

      Как жеребец заржавший, пошел на весь простор,

      А ветер восхищенный сорвал с меня берэт.

      Я приказал дать «полный». Я нагло приказал

      Околдовать природу и перепутать путь!

      Я выбросил шоффэра, когда он отказал, –

      Взревел! и сквозь природу – вовсю

      и как-нибудь!

      Встречалась ли деревня, – ни голосов, ни изб!

      Врезался в чернолесье, – ни дерева, ни пня!

      Когда б мотор взорвался, я руки перегрыз б!..

      Я опьянел грозово, все на пути пьяня!..

      И вдруг – безумным жестом остолблен

      кленоход:

      Я лилию заметил у ската в водопад.

      Я перед ней склонился, от радости горбат,

      Благодаря за встречу, за благостный исход…

      Я упоен. Я вещий. Я тихий. Я грезэр.

      И разве виноват я, что лилии колет[24]

      Так редко можно встретить, что