Как слабый луч сквозь черный морок адов –

      Так голос твой под рокот рвущихся снарядов.

      И вот в громах, как некий серафим,

      Оповещает голосом глухим, –

      Откуда-то из древних утр туманных –

      Как нас любил, слепых и безымянных,

      За синий плащ, за вероломства – грех…

      И как нежнее, всех – ту, глубже всех

      В ночь канувшую – на дела лихие!

      И как не разлюбил тебя, Россия.

      И вдоль виска – потерянным перстом

      Все водит, водит… И еще о том,

      Какие дни нас ждут, как Бог обманет,

      Как станешь солнце звать – и как не встанет…

      Так, узником с собой наедине

      (Или ребенок говорит во сне?),

      Предстало нам – всей площади широкой! –

      Святое сердце Александра Блока.

      Вот он – гляди – уставший от чужбин,

      Вождь без дружин.

      Вот – горстью пьет из горной быстрины –

      Князь без страны.

      Там все ему: и княжество, и рать,

      И хлеб, и мать.

      Красно твое наследие, – владей,

      Друг без друзей!

      Останешься нам иноком:

      Хорошеньким, любименьким,

      Требником рукописным,

      Ларчиком кипарисным.

      Всем – до единой – женщинам,

      Им, ласточкам, нам, венчанным,

      Нам, злату, тем, сединам,

      Всем – до единой – сыном

      Останешься, всем – первенцем,

      Покинувшим, отвергнувшим,

      Посохом нашим странным,

      Странником нашим ранним.

      Всем нам с короткой надписью

      Крест на Смоленском кладбище

      Искать, всем никнуть в черед,

      Всем………., не верить.

      Всем – сыном, всем – наследником,

      Всем – первеньким, последненьким.

      Други его – не тревожьте его!

      Слуги его – не тревожьте его!

      Было так ясно на лике его:

      Царство мое не от мира сего.

      Вещие вьюги кружили вдоль жил, –

      Плечи сутулые гнулись от крыл,

      В певчую прорезь, в запекшийся пыл –

      Лебедем душу свою упустил!

      Падай же, падай же, тяжкая медь!

      Крылья изведали право: лететь!

      Губы, кричавшие слово: ответь! –

      Знают, что этого нет – умереть!

      Зори пьет, море пьет – в полную сыть

      Бражничает. – Панихид не служить!

      У навсегда повелевшего: быть! –

      Хлеба достанет его накормить!

      А над равниной –

      Крик лебединый.

      Матерь, ужель не узнала сына?

      Это с заоблачной –