Я не знаю.

      Я и сама не понимаю,

      Чем у меня душа больна.

      У всякой боли есть причина.

      Пустите кровь – и все пройдет.

      Вот он, любовь, твой грозный гнет!

      Какой вас мог прельстить мужчина?

      Вас, душу, снега холодней,

      Уединенную, святую?

      Довольно говорить впустую,

      И поучать меня не смей;

      Нет упражнения бесцельней,

      Раз я гублю себя сама.

      Как быть, не приложу ума:

      Что делать с книгами, с молельней?

      А фрай Луис? Что скажет он?

      Менять придется все привычки.

      О женщины! Как в первой стычке

      Ваш слабый дух легко сражен!

      Кто видел ту, кем я была,

      О юноша, до нашей встречи…

      Нет, нет, к чему такие речи,

      Я воспротивлюсь силе зла!

      Ни с кем не стану под венец,

      Хотя б весь мир нас сватал дружно!

      Сеньора! Знаете, что нужно?

      Да замолчишь ты наконец?

      Когда б я не росла с тобой,

      Я бы тебе вцепилась в щеки!

      Тебе забавно, зверь жестокий,

      Глумиться над моей борьбой!

      Я и сама умею жить,

      Умею выбрать путь достойный,

      И в сердце этот пламень знойный

      Я погашу.

      Все может быть.

      А, вот и вы! Давно пора.

      Ужель так долго служба длится?

      Нельзя же, господи, молиться

      Чуть не до самого утра!

      В дни юбилея[12] мне, как видно,

      Придется очень тяжело.

      Спешить домой, когда светло

      И греет солнце, так обидно!

      Вы прежде солнце не любили,

      Предпочитали ночь и тьму.

      Теперь люблю.

      Спешим к нему!

      Оставь; сеньору подменили.

      Да что ты! Кто бы это мог?

      Взгляни, прислали ли карету.

      Я лучше вам пришлю не эту.

      Постой! Куда ты, дурачок?

      Карету солнца вам достать,

      Чтоб ехать к солнцу на свиданье.

      Какое милое посланье!

      Вели ей больше не писать.

      Не рвите,