Гортензия в маленьком черном платье. Катрин Панколь
Читать онлайн книгу.
это масло к куску хлеба, что он не хочет зависеть от мамы: он ей уже обязан тем, что она его поселила у себя. Он наполняет холодильник продуктами. Дарит маме цветы. Водит меня в кино. Подбрасывает денег своей матери. Потому что с его матерью просто беда какая-то! Она нашла студию на бульваре Бельвиль и едва сводит концы с концами. Он часто к ней заходит, пытается ее поддержать, не дать утонуть в своих проблемах.
Он очень гордится, что загребает столько капусты! Чувствует себя ответственным, полезным. У него даже глаза другие стали после того, как он пошел работать.
«Вот тоска-то! Ох уж мне эти девчонки, которые могут быть счастливы только рядом с кем-то! Какое скудное, куцее счастьице! Я бы сбрендила от такой жизни: целыми днями высматривать в глазах Гэри свою судьбу. Какой-то ремейк фильма Сисси”, только без кринолинов. Знаем-знаем, как это кончается. Анорексией и сумасшедшим галопом на лошади. Нет, спасибо».
Когда вечером я прихожу и замечаю свет в своей комнате, я понимаю, что он там, делает домашние задания или курит сигаретку, и внутри у меня становится тепло. Только не надо говорить маме, но он курит в квартире. Широко распахивает окна, а когда мама дома, просто воздерживается.
Вечером он рассказывает мне о своем дне. Меня интересуют малейшие детали. Я слушаю про его уроки математики, про учителя, который косит, про то, что он ел в столовой, про аварию на линии метро! И не скучно! Наоборот, я увлекаюсь, словно смотрю новости, но новости всегда веселые (и диктор такой симпатичный, а главное, я могу коснуться его рукой).
А потом он расспрашивает меня, как прошел школьный день, какой сэндвич я выбрала в кафе. И я рада. Даже если работы по горло. Я схожу с ума, а еще все говорят, что я умная!
Вчера у нас был урок по мадам де Севинье. Пришел новый учитель, который заменяет мадам Пуарье, ушедшую в декретный отпуск, его зовут месье дю Беффруа, и вначале он рта не мог открыть, потому что все ученики сидели и незаметно гудели. Он сделал вид, что не слышит, и хоп – начал рассказывать. И поскольку он оказался ни капельки не занудой, его в конце концов начали слушать, и гул смолк. Так вот, вчера он открыл «Письма» мадам де Севинье и вздохнул: «Когда я открываю Письма”, я словно вдыхаю свежего воздуха. От которого прихожу в хорошее настроение. Этот воздух наполняет меня всякими прекрасными вещами».
Он не вставал со стула, не жестикулировал, не произнес ни одного слова длиннее пяти слогов или которое кончалось бы на «-изм», и он нас очаровал.
Он говорил о детали. Когда мадам де Севинье просит дочь давать ей побольше деталей, чтобы представить ее жизнь. Ей так не хватает дочери. А та ничего не рассказывает! Такая ломака, смешно смотреть. Она меня просто убивает, дочь маркизы.
Ты знаешь, я могла бы жить среди книг, есть их, пить, закутываться в них. Прекрасны книги, и жизнь прекрасна.
Ладно, иногда… она не столь прекрасна. Иногда, я не знаю почему, силы мои иссякают (ты видишь, я выражаюсь совсем как маркиза). Какой-нибудь пустяк может меня просто свести на нет. Надо мне укреплять свою раковину.
Тут как-то