Он столько метался по снежному миру

      Забытых страстей и отчаянных грез,

      Что силы оставили, хочется тигру

      Забыться, заснуть и обидно до слез,

      Что где-то в тумане растает тигрица,

      И больше уже не вернется назад.

      Здесь снег и туманы, он просто боится,

      Взглянуть этой ведьме жестокой в глаза.

      Он тигр, и прожить в этом мире достойно

      Так хочется зверю, забывшему нежность.

      Отвергнутым быть – это грустно и больно,

      А тут снегопад и его безмятежность.

      Задумался он, замечтался о чем-то,

      И в сон очарованный вновь погружен,

      И только надежда – смешная девчонка,

      Ведет его в тропики страсти, и он

      Умчался туда, не надеясь, не веря,

      Что там, среди скал, нависавших над морем,

      Она укротит в нем жестокого зверя,

      Она и с богами, и с тигром поспорит.

      Не верил и все-таки шел виновато,

      К девятому небу, о Данте не зная,

      И страсть, и любовь, как мечта и расплата

      Останется с ним, этот дар принимая.

      Очнется в каком-то внезапном сиянье,

      И станет единственным в мире чужих,

      И где-то остались мечты и страданья,

      Он сильный, он главный, среди остальных.

      Поэт средь вождей, или вождь для поэтов,

      Он ей подчинится с веселой усмешкой,

      Жар-птица, в сиянии яростном света,

      Светило для тех, кто устал и замешкался.

      Приснится ему снегопада лавина,

      Мороз все зверевший, какая – то дева,

      Порочна пред всеми, пред ним же невинна,

      И Велес, заставший в тумане от гнева.

      – Ты тигр, поднимайся, тебе не пристало

      Остаться бессильным и выть, замирая.

      Рванулся в безбрежность, она танцевала,

      Его в эту бездну страстей увлекая

      …

      Пусть каждому тигру Жар-птица осветит

      Остаток пути в снегопаде внезапном,

      И песню о страсти споет ему ветер,

      И в небо забросит с веселым азартом.