Ночь падала на плечи, как фата,

      И растворялась в пелене тумана.

      И в танце золотистом маята

      Осеннего жестокого обмана.

      Печаль изжита, нет пути назад,

      Старик у Маяка застыл навеки,

      И только губы темные дрожат,

      Печаль не вечна, уплывают в реки

      Мечты и сны, сомненьям вопреки.

      И хочется укрыться от обмана,

      Но окружают только старики

      И маяки за пеленой тумана.

      А жизнь скользит неслышно по воде,

      И никого, и ничего не будет,

      Ночь догорала в дикой суете,

      Там шла я обреченно снова к людям.

      Сны растворились в суете дорог,

      И никого до горизонта снова,

      И только старый, старый добрый бог

      Помашет мне из мира из иного.

      И тихо спросит, как мои дела,

      И много ли до света мне осталось.

      Я понимаю, что не умерла,

      Я просто средь туманов затерялась

      Спит Муза, укутавшись в плед из сомнений,

      Устало Шопен доиграл свою боль

      И вышел на воздух, и миг вдохновенья

      Уводит тебя в не проигранный бой.

      И кажется что нам беспечный Беллоу,

      Такое еще мы успеем создать,

      Что гении века, как волки, завоют,

      Воскреснут из праха, чтоб что-то сказать…

      Но лист золотистый кружился у окон,

      Печаль наступала, как темная ночь.

      И в небе стальном, непреступном, высоком,

      Он звезд не зажег, не хотел нам помочь.

      Он Музу послал, а она так устала,

      Что просто укуталась в плед виновато,

      И спит, ничего, отступать не пристало,

      Шопен доиграет, и будет расплата…

      И все же очнется однажды Беллоу,

      Мы сможем до Ивлина Во дотянуться,

      Печальная осень исполнит нам снова

      Искристое танго, чтобы взять и очнуться.

      В сплетенье сюжетов, в интриге романа,

      Прожить эту жизнь бесшабашно и странно,

      И только любовь – незажившая рана,

      Уводит нас снова в ту осень нежданно,

      Где Муза укутана в плед из сомнений,

      И где нам Шопен свою боль доиграет,

      В улыбке печальной укрыв вдохновенье,

      Туда он по лунной дорожке шагает

      Сходятся тени на пир небывалый,

      Кажется всем нам знакомые лица,

      Только Матильда одна танцевала,

      И позабыла в стекле отразиться…

      Осень умножит былые печали,

      И от бессонницы души немеют.

      Снова ребенка Фрида качает,

      Гелла простором бескрайним владеет

      Дочери мрака на свете неясном,

      Ангелов ищут – посланцев печали.

      Хмурая осень станет прекрасной,

      И на челе только призрак печати.

      В холоде снов проступают виденья,

      И никого уже больше не слышат.

      И на пирушку