Прощай, декрет!. Виктория Короткова
Читать онлайн книгу.
и в тепле и уюте выбирала детские вещи и игрушки на вырост. Появилось время пообщаться с другими мамами, чтобы поделиться опытом, разузнать их хитрости и приемы.
Мне не нравилось, что многие торопятся научить детей всему на свете. Кто-то с двух месяцев уже высаживал на горшок (Но как, если ребенок еще спину не держит?). Кто-то давал мелкие предметы, типа разноцветных шариков или бусин (Но я-то знала, что дочка все потащит в рот!). Кто-то уже в полгода давал рисовать красками (Но ведь дети еще не владеют собственной моторикой!).
Чем больше я слушала, тем больше поражалась. И мне бы – раз уж я так сильно против – выбрать какие-нибудь примитивные способы и тоже начать заниматься с ребенком. Но я только скептически смотрела на мамскую вакханалию и закрывалась все больше. А ведь я как-то выиграла занятие в одном из центров детского развития, но так и не дошла, потому что он располагался далеко от дома.
Наша жизнь слишком коротка для того, чтобы заставлять себя общаться с людьми не нашего круга, и я (вся такая гордая и самая умная) просто перестала общаться с особо активными мамами.
Чем мне это все грозило?
Во-первых, конечно, одиночеством. Мне никогда не было скучно наедине с собой, я творческая натура и могла в любую свободную минуту улететь в мечтах. А сейчас детский крик неизменно возвращал меня на бренную землю и заставлял плясать под его песню. И где-то здесь от недосыпа и чужого распорядка, в попытках вместить собственные нужды в паузы между готовкой, уборкой или прогулками, я потерялась. Я не знала, что делать, и не знала, у кого спросить.
Во-вторых, взрывами чувств. Не выговариваясь за день, я копила все в себе. Негатив был в основном по мелочам, поэтому к вечеру я могла уже не вспомнить, почему рассердилась, но по капельке наполнялась чаша терпения и в какие-то моменты она лопалась.
В полтора года муж заявил, что возвращается домой только ради дочери. Наверное, в тот момент мы были максимально близки к разводу. Конечно, тот факт, что мы жили в доме моей семьи и делили площадь с бабушкой, мамой и младшей сестрой, тоже накладывал дополнительное давление на единственного мужчину в доме.
А потом закончились официальные ежемесячные выплаты, так что я осталась без субсидий. И если не напоминала мужу оставить денег, то не на что было сходить в магазин за продуктами или выкупить заказы на детские вещи.
Этот период был одним из самых страшных моей жизни. Я была должна всем (маме – чистоту, мужу – выглаженные рубашки и всем – еду и домашний уют), а сама сидела у разбитого корыта. Со стрессом и полным выгоранием. Не предлагая помощи, от меня все только требовали – Я ВЕДЬ СИЖУ ДОМА.
Поэтому и выйти не могла: без меня дома все ломалось. У всех домашних была своя внешняя жизнь, рутина и события, а я должна была обеспечивать надежный тыл. Пока не поняла, что меня сломали. Мне не приносили радости ни еда, ни ребенок, ни сон. А люди и вовсе стали постоянными раздражителями, потому что как только они открывали рот, требовали еще и еще. А я стояла с иммунитетом