Итак, я еду в сторону Кавказа,

      На прочее давно махнул рукой.

      Сулит душе утраченный покой

      Свободное течение рассказа.

      Я еду мимо пашен, мимо рек.

      В окне земля российская мелькает,

      Обочь несётся, дальше проплывает,

      А далее стоит из века в век.

      Что там стоит?.. Не храм ли Покрова?

      Аль разъярённый силуэт Петра?

      Рождённый в феврале, под Водолеем

      В самодовольный аварийный век,

      Я вырос с инфантильным поколеньем,

      Издёрганный и точный человек.

      Надежды запах стал несносно горек,

      И очерствел воспоминаний хлеб.

      Я позабыл провинциальный город,

      Где улицы выходят прямо в степь.

      Был город детства моего – дыра,

      Дыра зелёная и голубая.

      И девушка была, как мир стара,

      Сияла, лёгкая и золотая.

      На карусель мы сели, на скамью

      Летучую и голубую.

      Но закружило голову мою,

      И я забыл зелёную свою

      И первую и дорогую.

      «В Москву! – кричал. – Немедленно

                                                               в Москву!»

      Зачем же из неё в тоске бегу я?

      От проводницы принимая чай,

      Наверно, я забылся невзначай.

      Душа моя повита дымкой скуки,

      А проводницы голос серебрист.

      Она смеётся: – Уберите руки!

      Вы всё равно не женитесь, артист. —

      Оставим эти штуки в стороне,

      И я считаю это невозможным.

      Гражданка, в одиночестве дорожном

      Не думайте так плохо обо мне.

      Я вспомнил золотое.

      Нелюдимо,

      Локтём о шаткий столик опершись,

      Я чай приму, я брошу сахар мимо,

      Я размешаю чайной ложкой жизнь.

      Проеду мимо пашен, мимо рек,

      В окне земля российская мелькает,

      Обочь несётся, дальше проплывает,

      А далее стоит из века в век.

      Я вспомню голубое.

      Стык за стыком

      Несутся вспять былые времена.

      Там, в городе, есть улица одна.

      Тончайшей ложкой со стеклянным стуком

      Я постучусь…

      Откроет дверь – она!

      Я понимаю, как её встревожит.

      – Вы помните, двенадцать лет назад

      Я вас любил, любовь еще, быть может…

      – Ах, это вы? Садитесь, Александр! —

      Но в хитрый разговор совсем некстати

      Ворвались дребезжащие болты

      И голос: «Остановка!»

      На закате

      Горят верхи деревьев и мечты.

      Вокзал качнулся, замерли деревья,

      И в воздухе переломилось время.

      Я вышел с чайной ложкой на перрон.

      О, город детства, это он ли? Он!

      Что с поездом? «Задержится немного».

      Успею!..

      О, забытая дорога!

      Мне стыдно потому, что всё прошло.

      Вот этот дом. Знакомое окошко.

      Я постучал, как дьявол, чайной ложкой

      В холодное горящее стекло.

      В окне мелькнуло женское лицо,

      Открылась дверь