Груша цвела последний год. Алесь Минкевич
Читать онлайн книгу.
говорится в начале произведения, находится возле бывшего имения Анелино, как раз находившегося когда-то на Островетчине, можно сказать, на родине Мальдиса. А вы знали, что Владимир Семёнович очень любил путешествовать?
– Что-то об этом слышал, – слукавил я.
– Короткевич объездил всю страну, и наверное, не было такого места в Беларуси, чем-нибудь примечательного, где бы он не побывал. Будь-то крыничка в глуши или какой-нибудь валун – можно не сомневаться, что Короткевич до них добирался. Бывал он неоднократно и в Островецком районе. Так вот, в одной из поездок по ней он услышал легенду об этом кресте. Подробности я уже позабыла, суть такова, что возле того креста незадолго до восстания тысяча девятьсот шестьдесят третьего года Кастусь Калиновский познакомился со своей будущей возлюбленной. Интересно, что эта легенда заинтересовала не только Короткевича, но и Мальдиса, так как она легла в основу и его повести.
Я был впечатлён осведомлённостью своей «экскурсоводши». Девушка продолжала:
– Но знаете, что интересно? А ведь после смерти-то Короткевича Мальдис передал машинописный текст повести, имею в виду «Крыж Аняліна», со своими правками в государственный архив литературы и искусства. Если оригинал рукописи у нас, получается, что в архиве сейчас лежит…
– Копия?
– Если можно так сказать. Машинопись, сделанная Мальдисом.
– И о чём это говорит? – с интересом спросил я.
– Только о том, что оригинал текста Мальдис предпочёл оставить у себя. Вопрос: только для чего? – многозначительно ответила девушка.
– Вам не кажется, что для небольшого текста здесь много… э-э-э, каракулей? – обратил я внимание на рукопись.
– Для Короткевича – это не много, – усмехнулась моя собеседница. – Это Вы ещё рукопись «Каласоў» не видели. Мне доводилось видеть некоторые страницы – на них, что называется, живого места не было.
Девушка неправильно поняла суть моих слов. Не заметки и зачёркивания имел я в виду. Они, как раз, легко объяснялись – сам на себе испробовал тяжесть пера. Глаза резало другое: отдельные – словно подчёркнутые – обведённые чернильной ручкой буквы в некоторых словах, наводившие на мысль, будто автор от скуки обрисовывал их. Или не от скуки вовсе? А может в тот момент он о чём-то сосредоточенно думал? А теперь невольно заставляет думать меня… Глупость всё это, баловство – не больше.
– Не откажите мне в удовольствии сфотографировать рукопись, – включив галантность, спросил я разрешения.
– Боюсь, что шоколадкой Вы сегодня не отделаетесь. – Обольстительная улыбка девушки говорила о том, что её владелица знала во флирте толк и не прочь была его опробовать на мне.
– Я Вас понял! Без проблем! Какой шоколад предпочитаете?
– Ну что Вы?! Я пошутила!.. Мне наоборот приятно, когда молодые люди в наше время интересуются литературой. – Снова очаровательно, словно смущаясь, улыбнулась она.
Я сфотографировал все страницы рукописи.
– Хочу