Прости, всплакнула.

      Хоть я и далеко,

      Суровой нежностью

      Ты ранишь вновь меня,

      Зеленоокая высокая осока —

      Болотный мой солдат,

      Судьба моя.

      Я стала по тебе скучать с годами,

      Точнее, по себе —

      Давнишней, той,

      Когда бесстрашно с голыми руками

      Я с острыми стеблями шла на бой.

      Тогда был сенокос в горах, далеко, —

      Куда без лошади девчонке-сироте?!

      И я покорно шла к тебе, осока,

      В своей извечной горькой маете.

      Серпом я стебли жесткие валила,

      Тащила их сушить на бугорок…

      Осока злилась,

      Билась что есть силы,

      И я платила кровью свой оброк.

      А чем еще мне было рассчитаться

      За то, чтобы коровушка жила —

      Кормилица моей сестры и братца,

      Что умереть зимой нам не дала?

      Прости меня,

      Болотная осока,

      Ты все-таки была нежна со мной:

      Твоих стеблей животворящим соком

      Лечила раны,

      Нанесенные тобой.

      И заживали, зарастали раны,

      Заглаживались шрамы,

      И в снегах

      Под зимние морозы и бураны

      Не помнилось о ранах и слезах.

      Прости меня,

      Я вспоминаю часто

      О той суровой нежности твоей…

      Теперь на сердце раны от людей,

      Но исцеленья ждать от них напрасно.

      Я и не жду.

      Теперь я твердо знаю:

      Есть где укрыться мне

      От зла и лжи —

      К тебе, осока милая, сбегаю,

      В свой заповедный уголок души.

      Средь жалящих стеблей моя обитель,

      С тобой мы вместе:

      В счастье и в беде.

      Учитель мой и вечный исцелитель,

      Болотный мой солдат,

      Поклон тебе!

      Солоны мои слезы,

      Текут по щекам,

      Губ моих не целуй —

      Солоны.

      Исцеленье мое

      Неподвластно слезам —

      Исцеленье обид и вины.

      Ты, наверное, прав,

      Что прощают любя,

      Что любые обиды пройдут,

      Если сердце способно,

      О счастье скорбя,

      Терпеливо ждать светлых минут.

      Я согласна терпеть —

      Но измены твоей чернота

      Обожгла мою душу теперь навсегда.

      Вкус медовый

      Исчез с моих губ без следа…

      Не целуй,

      Не целуй никогда!

      Язык