Над бездной ночи Дух, горя,

      Миры водил Любви кормилом;

      Мой дух, ширяясь и паря,

      Летал во сретенье светилам.

      И бездне – бездной отвечал;

      И твердь держал безбрежным лоном;

      И разгорался, и звучал

      С огнеоружным легионом.

      Любовь, как атом огневой,

      Его в пожар миров метнула;

      В нем на себя Она взглянула —

      И в Ней узнал он пламень свой.

      Звезда зажглась над сизой пеленой

      Вечерних гор. Стран утренних вершины

      Встают, в снегах, убелены луной.

      Колокола поют на дне долины.

      Отгулы полногласны. Мглой дыша,

      Тускнеет луг. Священный сумрак веет.

      И дольняя звучащая душа,

      И тишина высот – благоговеет.

      Снега, зарей одеты

      В пустынях высоты,

      Мы – Вечности обеты

      В лазури Красоты.

      Мы – всплески рдяной пены

      Над бледностью морей.

      Покинь земные плены,

      Воссядь среди царей!

      Не мни: мы, в небе та́я,

      С землей разлучены,

      Ведет тропа святая

      В заоблачные сны.

      Как изваянная, висит во сне

      С плодами ветвь в саду моем – так низко…

      Деревья спят – и грезят? – при луне;

      И таинство их жизни – близко, близко…

      Пускай недостижимо нам оно —

      Его язык немотный всё ж понятен:

      Им нашей красотой сказать дано,

      Что мы – одно, в кругу лучей и пятен.

      И всякой жизни творческая дрожь

      В прекрасном обличается обличье;

      И мило нам раздельного различье

      Общеньем красоты. Ее примножь! —

      И будет мир, как этот сад застылый,

      Где внемлет все согласной тишине:

      И стебль, и цвет Земле послушны милой;

      И цвет, и стебль прислушались к Луне.

      Прозрачность! Купелью кристальной

      Ты твердь улегчила – и тонет

      Луна в среброзарности сизой.

      Прозрачность! Ты лунною ризой

      Скользнула на влажные лона,

      Пленила дыхания мая,

      И звук отдаленного лая,

      И призраки тихого звона.

      Что полночь в твой сумрак уронит,

      В