\Куда же мне, бесплотному, податься?

      \ Куда—нибудь в леса, в деревню, в глушь,

      \Где можно б было творчеству предаться,

      \В одну вселившись из чистейших душ,

      \Что верной мне средь войн и смут осталась.

      \Ты знаешь, духам не дана усталость.

      \Так странствовал бы дальше по стране.

      \Но вот я вижу, что везёт уж мне.

      \Немного в мире есть певцов, чьи строфы

      \Подобны искупленью за грехи

      \Народа, и несут как на Голгофу

      \Они как тяжкий крест свои стихи—

      \А в них не развлечение счастливых,

      \Не жалкая забава нечестивых

      \Или юнцов, чей узкий кругозор

      \Закрыл собой любовных чувств забор.

      Я вижу в них Поэзии атлантов

      C душой кристально чистой и талантом,

      Открытьями их преисполнен стих.

      А вот и он, Поэт, один из них.

      Хотя и не «укушен он пчелою

      Печали», муки и страданья злою,

      Но всё же мне он под руку попал,

      И так для духа медиумом стал.

      Я жив, покуда в мире есть поэты.

      Средь них я руку верную найдя,

      Вожу ей по листу, на всё на свете

      Словно глазами новыми глядя.

      И как удачно это всё сложилось,

      Быть может, в этом скрыта божья милость,

      Что медиум мой так влюблён в мой слог,

      И, значит, как и я писать бы мог.

      Давно мой вечный дух незримо бродит

      Среди поэтов разных по земле

      И в их сердцах приют себе находит.

      Как будто ветер уголья в золе

      Он души их порой воспламеняет.

      Порой и мысли их он направляет,

      А с ними руку, пишущую стих,

      Но выбирает всё же он из них

      Того лишь только, кто его достоин,

      Того, кто русских слов ларец открыв,

      Увидеть может в сложности простое

      И вечное сквозь призму ясных рифм.

      И в громком шуме мира шёпот свыше,

      Кто, как и я когда-то, ясно слышит,

      Настроенный на стих как камертон,

      Вот, наконец-то, вижу- это он…

      Вот я и тут, в его вселившись душу,

      Я вновь в котёл мирских страстей попал,

      Мне, духу вечному, сей опыт нужен.

      Поэту ж сильным потрясеньем стал

      Приход мой, и в своём воображенье

      Он словно пережил преображенье.

      Теперь в душе он – Пушкинъ, то есть я.

      Итак, я ожил в нём, мои друзья.

      Его душа с моей соединилась,

      Слова эпох в одном потоке слились.

      Я вовсе не смущаюсь от того,

      Что мне в уста, так же как я в его

      Свои слова, идеи, рассужденья

      Непроизвольно без предупрежденья

      Вложить