◧ Я вам расскажу, когда мой дед помирал, вот как он перед смертью. Ходит всё время и сидит, глядит в угол. Глядит, глядит, говорит:

      – Матка, погляди-ка ты.

      Я говорю:

      – Кого-то ты в угол-то всё глядишь, уставивши.

      А он говорит:

      – Погляди-ка ты, какие цветы-то красивые, от, – говорит, – и гляжу на них, на эти цветы.

      А я ужо и побоялась его гневить, говорю:

      – Да и правда, какой красивый букет, ну, красотища! – и сама-то туда гляжу.

      Глядела, глядела, потом он и говорит:

      – Погляди-ка ты, говорит, на лозину63 (перед домом за дорогой росла), как это занесло их, говорит, и на конях, привязывают прямо на лозинах, погляди-ко, как выделываются мужики-та.

      А мне тут-то смешно стало:

      – Да иде ж ты видишь, дед?

      – Да вот, – говорит, – вси соскочили, вси побежали на могилки64.

      Я уж тут его стала бояться, дед уже мертвецов видит. Потом раз прихожу я.

      – Куда карты-то дела?

      Я говорю:

      – Какие карты-то?

      – Да вот сейчас наши мужики приходили.

      – Какие наши?

      – Которые наши все деревенские.

      Я говорю:

      – А хто особенно?

      – Да вот которые умерши, – он мне всех и пересчитал.

      Говорит:

      – Пришли, зовут меня.

      Я говорю:

      – А куда ж они тебя зовут?

      – А на лесозаготовки.

      Я говорю:

      – А что ты им сказал?

      – А я, – говорит, – сказал, что я готов на лесозаготовки.

      – А они тебе что?

      – Оны, – говорит, – мне сказали, что приказу нет; придет приказ – мы за тобой придем.

      И четверг, и пятницу мне всё так говорил. И от за ним пришли. Пришли это за ним в два часа ночи. Он начал справляться65. На ногах справляется. Побежал на веранду, приносит оттули пинжачок летний, еще один принес, положил на подушку. Потом мне говорит:

      – Положи мне карты на скамейку.

      Положила.

      – Дай