Сочинения. Том 2. Александр Строганов
Читать онлайн книгу.
Иванович…
– Конечно, конечно.
Пауза
– Послушайте, а почему бы вам не выпрыгнуть в окно?
– В окно?
– В окно, Федор Иванович.
Воробушек мой поднялся, неспешно подошел к окну, отворил его и…
Позже я узнал, что он остался жив, только сломал руку и четыре ребра.
Прибывшему врачу Федор Иванович сообщил, что мыл окно и упал случайно.
Разве не находите вы в этой истории примет героизма? Притом, обоюдного героизма. Как с его, так и с моей стороны.
***
И все же, и все же…
***
Тщусь убедить себя и заявляю вслух, что ничего особенного о себе не воображаю, что мне безразлично мое положение в собственном самосознании и глазах окружающих, что я готов довольствоваться малым и не мечтаю ни о чем этаком.
Что же, в известной степени я действительно не воображаю о себе ничего особенного. В известной степени мне безразлично мое положение в собственном самосознании и глазах окружающих.
Наверное.
Я готов довольствоваться малым и не мечтаю ни о чем этаком.
Наверное.
Но так ли это в объективной реальности?
И что это – объективная реальность?
То, что я ничего особенного о себе не воображаю, то, что мне безразлично мое положение в собственном самосознании и глазах окружающих, то, что я готов довольствоваться малым и не мечтаю ни о чем этаком, разве это и есть объективная реальность?
Вряд ли.
Что же, в таком случае?
Ничего.
Вынужден констатировать: без Гипербореи я – ничто.
Как не прискорбно.
***
Бессмертие – вот хрустальная мечта человечества.
Сдается мне, что фразочки типа проклятущего memento mori и простонародного все там будем – настоящий метафизический яд, что медленно ведет индивидуума к кажущемуся вполне логичным концу жизни.
Под концом жизни я подразумеваю то непредсказуемое неуправляемое несчастье, или (если не верить в Бога) счастье, когда, подобно чертику из табакерки, выскакивает рак или грудная жаба или, леший знает, кто еще.
Не знаю, как насчет бессмертия, но двести – двести пятьдесят лет жизни, по моим подсчетам, в будущем гарантированы. Сбудется мечта великого Павлова!
Видите, как получается?
А дальше?
А дальше, как говорится, если стоите, присядьте.
Не знаю, о чем еще мечтал великий Павлов, об этом никто кроме него не знает, а самого физиолога, к всеобщему огорчению, уже нет в живых.
Беру на себя смелость утверждать, что Ивана Петровича, как человека острого и современного, наряду с собаками, заботила проблема микробов и их, вроде бы, незаслуженного могущества.
Думаю, что Иван Петрович так и не нашел решения этой проблемы, подтверждением чего является произнесенная им незадолго до смерти фраза – Не такой я дурак, чтобы не верить в Бога…
На мой взгляд, верующих