А чем я заплачу за эти попеченья?

      О, нам с тобой еще не близко до того!

      Нет, нет! Черт – эгоист, нельзя ждать от него,

      Чтоб даром стал он делать одолженья.

      Ясней условимся, мой друг:

      Таких держать опасно слуг.

      Я буду верным здесь тебе слугою,

      Твоим веленьям подчинен вполне;

      Когда же там мы встретимся с тобою,

      Ты отплатить обязан тем же мне.

      Что будет там – о том мне нет заботы;

      Когда разрушишь этот свет легко ты –

      Пускай себе иной возникнет свет!

      Здесь, на земле, живут мои стремленья,

      Под солнцем, здесь мои мученья;

      Когда ж придет последнее мгновенье –

      Мне до того, что будет, дела нет.

      Зачем мне знать о тех, кто там, в эфире, –

      Бывает ли любовь и ненависть у них,

      И есть ли там, в мирах чужих,

      И низ и верх, как в этом мире!

      Что ж, если так – условься же смелей,

      И я тебя немедля позабавлю

      Своим искусством! Я тебе доставлю,

      Чего еще никто не ведал из людей!

      Что дашь ты, жалкий бес, какие наслажденья?

      Дух человеческий и гордые стремленья

      Таким, как ты, возможно ли понять?

      Ты пищу дашь, не дав мне насыщенья;

      Дашь золото, которое опять,

      Как ртуть, из рук проворно убегает;

      Игру, где выигрыш вовеки не бывает;

      Дашь женщину, чтоб на груди моей

      Она к другому взоры обращала;

      Дашь славу, чтоб чрез десять дней,

      Как метеор, она пропала, –

      Плоды, гниющие в тот миг, когда их рвут,

      И дерево в цвету на несколько минут!

      Ну, это для меня пустое!

      Легко б я надавать таких сокровищ мог;

      Но, может быть, захочешь ты, дружок,

      Со временем вкусить и что-нибудь другое.

      Когда на ложе сна в довольстве и покое

      Я упаду, тогда настал мой срок!

      Когда ты льстить мне лживо станешь

      И буду я собой доволен сам,

      Восторгом