Царица всегда опасеньем объята,

      Что прелесть мою возжелает Вирата,

      И Кичака, зная тревогу Судешны,

      Ко мне пристает, многолживый и грешный.

      Безумным от страсти он стал, и сказала

      Я Кичаке, гнев затаив свой сначала:

      «Страшись! Пять мужей у меня, и с тобою

      Гандхарвы расправятся с яростью злою».

      «Сайрандхри! – сказал он, исполнен порока, –

      Гандхарвов твоих презираю глубоко.

      Пусть будет не пять их, а тысяча даже, –

      Я их уничтожу в сраженье тотчас же!»

      Сказала я: «Пусть ты победами славен,

      Но разве гандхарвам ты силою равен?

      Ты жив, от погибели мною спасенный,

      Затем что добра почитаю законы».

      В ответ рассмеялся не знающий срама,

      Законы добра отвергая упрямо,

      Но если меня этой страстью слепою

      Он вновь оскорбит, – я покончу с собою.

      Погибнет добро, хоть добра вы хотите,

      Лишитесь жены, хоть условие чтите.

      Жену ограждая, детей ограждают,

      Детей ограждая – себя утверждают.

      «Для воина, – учат нас брахманы свято, –

      Единый закон – умертвить супостата».

      Пред взором Юдхиштхиры и Бхимасены

      Ударил меня сластолюбец презренный.

      Не ты ль меня спас, о душою великий,

      От ракшаса злого и Синдха владыки?

      Пойди – и да будет разрублен на части

      Сей Кичака, грешной исполненный страсти.

      Его размозжи, как о камень посуду,

      Тогда лишь обиду и горе забуду.

      А если взойдет над вселенною утро,

      Увидев: остался в живых Сутапутра, –

      Умру я от яда: и смерть мне – отрада,

      Коль жить под владычеством Кичаки надо!»

      Супруга припала к груди его с плачем,

      И он ее словом утешил горячим,

      И, губы кусая, сказал: «Ради мести

      Убит будет Кичака с близкими вместе.

      Тая отвращенье, с любезною речью,

      Пойди и назначь в эту ночь ему встречу.

      Для танцев воздвиг помещенье Вирата,

      Где пусто становится после заката,

      И есть там постель, и на этой постели

      Я Кичаку к предкам отправлю отселе.

      Никто пусть не знает, что с ним в это зданье

      В условленный час ты придешь на свиданье».