АдрастеЯ. Или Новый поход эпигонов. Иван Плахов
Читать онлайн книгу.
желая как можно скорее услышать мнение человека, эстетическому вкусу которого полностью доверял. Учитель не заставил себя долго ждать, разбудив автора телефонным звонком среди ночи:
– Это гениально, Володя! Немедленно приезжайте ко мне на квартиру. Я вас познакомлю, пользуясь случаем, с очень хорошим издателем. И поторопитесь, а то весь коньяк мы выпьем, а шоколад съедим.
Володя, чувствуя, что ухватил удачу за хвост, а может, и пониже, уже через полчаса был у наставника. У того гуляла шумная компания: Лев Лурье, соавтор Шварцмана, и некий Мамука Хуяшвили, владелец известного издательства альтернативной литературы с броским названием «Инферналь-пресс». Компания была чисто мужской и при этом сильно подвыпившей. Литературные критики и издатель разговаривали исключительно нецензурно, каждое бранное слово запивали смачной порцией коньяка и закусывали лимоном и шоколадом.
Налив Володе для начала добрую порцию коньяка и заставив под крики «Пей до дна, пей до дна!» ее проглотить, компания принялась чествовать молодого автора, не скупясь на похвалы, называя его новым Достоевским новой русской литературы и проча славу первого литератора страны.
– Главное, Володенька, для начала правильно издаться, – глубокомысленно поучал Володю, который начал хмелеть, Шварцман. – И Мамука тебе поможет. Правильно организуем рекламную кампанию твоему имени, пару скандальных статей в прессе тиснем – и всё в ажуре, попадешь в обойму востребованных. Публика, Володя, как стадо баранов. Или, лучше сказать, стадо вечно голодных свиней. Сожрут всё, что дадут. А если пообещать что-нибудь вкусненькое, к тому же и жареное, с душком – сразу слопают и даже не поймут, чем их накормили.
Наша основная задача, как, впрочем, и любого нормального литератора, – диктовать массе ее вкус, заставлять ее глядеть на мир нашими глазами и говорить о любви и жизни нашими словами. Мы торгуем жизнью взаймы. Любой читатель на время становится нами, погружаясь в мир фантазмов, которые мы создаем. Чем необычайней и болезненней описанные чувства – тем востребованней мы у тех, кто на них не способен, их боится, но тем не менее хочет испытать.
– Знаете, Володя, – обратился вдруг к Кокину Лурье, протянул ему пол граненого стакана коньяку и продолжил: – Современные люди похожи на поумневших Адама и Еву в раю. Они понимают, что запретный плод им есть нельзя – иначе изгнание, но в то же время не прочь узнать, какой же он на вкус. Хотя бы с чужих слов, хотя бы чужими руками – но прикоснуться к запретному плоду, погладить по шершавой, гладкой кожице, испытать эффект присутствия – согрешить, не греша. Это ли, друг мой, не самый сладкий грех – согрешить умственно, но не физически?
Мамука, не вступая в разговор, внимательно разглядывал Володю.
– Это так верно, Володенька, ох как верно, – тяжело вздохнул Шварцман, затем залпом выпил рюмку коньяка, поморщился и, не закусывая, печально продолжил: – Мы с вами, друзья,